Бланш. Хорошо, Стелла. Спрашиваю без воплей. Как же можно было тут же и вернуться к нему?.. Да еще и спала с ним, конечно!

Стелла(встает с постели, спокойная, ленивая). Я забыла, какая ты у нас экзальтированная – чуть что… Но есть из-за чего поднимать такой крик!

Бланш. Не из-за чего?

Стелла. Да, не из-за чего, Бланш. Я понимаю твои чувства, твое возмущение и ужасно огорчена, что так вышло, но все совсем не так страшно, как тебе мерещится. Во-первых, когда мужчины пьют и играют в покер, добром вообще редко кончается. Это всегда пороховая бочка. Да, он себя не помнил!.. А когда я вернулась, стал тише воды ниже травы, и сейчас ему действительно очень стыдно.

Бланш. И, стало быть, все прекрасно?

Стелла. Да нет. Ничего нет прекрасного в таких дебошах, но ведь в жизни – чего не бывает… Стэнли всегда устраивает разгром. Да вот… в нашу первую брачную ночь… только мы прибыли сюда, схватил мою туфлю и давай бить ею лампочки.

Бланш. Что-о-о?

Стелла. Переколотил каблуком моей туфли все лампочки в квартире! (Смеется.)

Бланш. И ты стояла и смотрела? Не бежала от него тут же, не закричала?

Стелла. Да мне… ну, скорее, было даже весело. (Помолчав.) Вы с Юнис завтракали?

Бланш. До завтрака мне было!

Стелла. Кофе – на плите.

Бланш. Ты принимаешь все это как само собой разумеющееся.

Стелла. А почему бы и нет? Приемник сдан в ремонт. До мостовой он не долетел: одна лампа разбита – только и всего.

Бланш. И ты еще улыбаешься!

Стелла. А чего ты от меня хочешь?

Бланш. Имей мужество взглянуть правде в глаза.

Стелла. В чем же она, твоя правда?

Бланш. Моя? Ты вышла замуж за сумасшедшего!

Стелла. Нет.

Бланш. Да! Ты в омуте еще почище моего. Только ты закрываешь на это глаза. А я не стану сидеть сложа руки. Я еще соберусь с силами и начну новую жизнь!

Стелла. Да?

Бланш. А ты со всем примирилась. И это никуда не годится. Ведь ты же еще молода. Ты еще можешь выкарабкаться.

Стелла(медленно и с ударением). Нет нужды!

Бланш(не веря ушам своим). То есть как, Стелла?

Стелла. Я сказала: незачем мне выкарабкиваться, мне и так неплохо. Посмотри на эту конюшню в комнате. На пустые бутылки! Они распили вчера два ящика пива! Сегодня утром он обещал не затевать больше дома игры в покер, но кто же не знает, чего стоят такие зароки. Ну и что же! Раз для него это такое же развлечение, как для меня кино и бридж. Так что убеждена – все мы нуждаемся в снисходительности.

Бланш. Я не понимаю тебя.

Стелла поворачивается к ней.

Не понимаю твоей апатии. Что за китайскую философию ты исповедуешь?

Стелла. Что?

Бланш. А все эти оговорки, этот твой лепет… «всего одна лампа… пивные бутылки… конюшня на кухне…» – как будто все так и надо.

Стелла неуверенно смеется и, подняв веник, вертит его в руках.

Ты что, нарочно трясешь его мне в лицо?

Стелла. Нет.

Бланш. Перестань. Оставь веник в покое. Я не хочу, чтобы ты прибирала за ним!

Стелла. А кто же приберет? Ты?

Бланш. Я? Я?!

Стелла. Нет, конечно. Я и не говорю.

Бланш. Постой, сейчас мы пораскинем умом… если только я еще что-то соображаю… Нам с тобой надо раздобыть денег, вот он – выход!

Стелла. Что ж, деньги, конечно, никогда не помешают.

Бланш. Слушай. У меня мысль. (Дрожащей рукой вставляет сигарету в мундштук.) Помнишь Шепа Хантли?

Стелла отрицательно качает головой.

Ну, как не помнишь! Шепа Хантли! Я с ним училась в колледже, мы всюду бывали вместе; считали, что он за мной ухаживает. Ну, так вот…

Стелла. Да?..

Бланш. Зимой мы с ним встретились. Ты знаешь, ведь на рождественские каникулы я ездила в Майами.

Стелла. Нет, не знала.

Бланш. Ездила. Я решила, что, тратясь на эту поездку, пускаю средства в оборот и что предприятие мое тут же окупит себя – должна же я встретить там хоть кого-нибудь с миллионом долларов!