Опытный кролик - Полковников Дмитрий

[484]— начальники, белорусов мы в колхоз, а поляков на вывоз» давно не пели. Забирали всех, по каким-то непонятным спискам. В чем они виноваты? А какая страшная картина на вокзале! Людей грузят в вагоны, а они плачут. Даже мужчины рыдают, как дети.

Еще эти страшные слухи, про неминуемую войну с немцами. В магазинах давно ничего не купить. Хорошо, что Максим помогает продуктами. И слова «потом заплатите», Майя понимала: не хочет унижать.

Про пенсию мама, как жена польского офицера, может забыть навсегда. Всем «бывшим» большевики их отменили особым указом. Хватит, попили крови у народа. Хорошо, что она может еще поесть на кухне в ресторане.

Лишь в день, когда у Советов выборы наступал праздник. В прицепном магазине устраивали распродажу по удивительно низким ценам, и повсюду звучала музыка.

Проклятое место. Проклятое время, где бесконечно умножается число несчастий.

Остатки гордости не позволяли подойти к капитану.

Да, выразилась резко, но хотелось, чтобы первый шаг к примирению сделал он. Он же мужчина! А еще повторил те слова, сказанные ночью. Если мужчина лжет, то женщина всегда чувствует. Или она совсем потеряла голову?

Жаль, лодочную базу, где прошло их первое настоящее свидание, заняла русская погранохрана. Говорят, что на воскресном празднике будут катать всех желающих по реке. Но какие там маленькие катера!

Ожидание стало невыносимым. Нет, он определенно насмехается над ней. Так что же с ним?

Волнуясь, Майя подошла и посмотрела Ненашеву в глаза.

Максим не здесь. Несколько минут назад еще торопился и вновь неожиданно впал в какой-то ступор. Такое один раз уже было. Его постоянно что-то гнетет. Как хотелось бы знать!

Майя осторожно зашла с боку и потрясла капитана за плечо, вспоминая прошлую реакцию. Приятно конечно, когда тебя защищают. Но если вдобавок желают раздавить, то совсем не смешно. Впрочем, если мужчина слышит все, что говорит женщина, значит, она не красавица.

Он очнулся.

— Извини, я наверно погорячилась, — с трудом произнесла девушка.

— Да нет, все правильно. Мы чужие для вас. Как варвары, пришли и разрушили спокойную и мирную жизнь, — грустно усмехнулся Ненашев, — а еще отняли у тебя надежду. Все правильно?

Чесновицкая изумленно посмотрела на него.

— Да, это так. Только когда началась война, я поняла, как уютно было жить в нашей Варшаве. Потом нас предали, и та Польша погибла. Но почему вы забираете людей? В чем их вина?

— В том, что они хотят жить как раньше и не любят нашу власть.

«Ну, хотя бы честно», подумала она. Так откровенно никто из русских не говорил.

Ненашев не кривил душой, зная, что такое война.

Жила-была девочка, о чем-то мечтала, верила в будущее. А потом пришли чужие люди, дом сожгли или выгнали хозяев на улицу, мечты испоганили, а будущее навсегда убили. Так в чем же она виновата? В том, что родилась в неудачное время?

— А разве такую власть можно любить? Ты хоть знаешь, как мы жили до вас и немцев?

— Хорошо знаю.

Капитан вспомнил фотографии. Польша еще не раздавлена войной. Джентльмены и леди улыбаются друг другу. В магазинах изобилие еды и одежды. Шопинг в Германию. Везде галантная публика, молодые и не очень, но счастливые лица. В летних кафе ни одного свободного столика.

«Он был сторонником гуманных идей, не зная про ужасно одетых людей», — знакомый мотив прозвучал в голове Панова. И у него была своя прекрасная страна и очень правдивая история. То дело не только польское. Тот, кто не желал эпохи перемен, так и не осознал, в какое прекрасное время он жил.

Майя посмотрела на Максима. Первый парень, с которым даже поругаться нормально нельзя.

Но то, что ответит ее капитан, важнее жизни. Тому, что Россия всегда унижала Польшу, учили в школе, а отец смеялся над учебниками. Почему он тогда не гнушался служить великой империи?