Опытный кролик - Полковников Дмитрий

— Они что там, все рехнулись? — неожиданно вырвалось у Пазырева.

— Инициатива не наша. Военно-инженерное управление, узнав сроки, упиралось, как могло.

Михаил Иванович задумался о принимаемых наверху решениях. К чему такая спешка? Не смотря на тревожность ситуации, войны, по его мнению, скоро не предвиделось. Идет какая-то политическая игра, а он человек военный. Вермахту, после оккупации Югославии и Греции, еще долго приводить себя в порядок, для переброски войск необходимо время, а лето неумолимо начиналось

[43].

Жизнь наркомата в Москве для этого Ненашева — секрет Полишинеля. Очень определенные мысли вызвал факт получения капитаном назначения именно в столице. И на переподготовку в «златоглавую» капитан не запросто так попал. Ну, а если оценить внешний вид капитана и его первый, оценивающий Пазырева взгляд, то вывод очевиден.

Михаил Иванович резко сменил тон.

— Капитан, а где вы служили раньше?

— Три месяца, как призван из запаса, — честно ответил Максим и сразу запаниковал. Пазырев ждет продолжения, а выдать-то нечего. Личное дело Ненашева, доставленное фельдъегерем, наверняка в отделе кадров. Порядок такой и фантазировать нельзя. Эх, дурачок! Сказал бы: «нет вопросов», повернулся через плечо, да и свалил с глаз долой!

«Ну, что, засланец, делать будем?», издевательски пробурчал внутренний голос, — «Бьем компактным генералом окно и уходим огородами?»

А что, хватать удобно! У командиров и здесь ремень крепкий.

Начальник штаба укрепрайона Реута, высокий, худощавый человек с умным лицом и выбритой головой, посмотрел на смущенного Максима и покачал головой. Понятно, не хочет ворошить прошлое. С личным делом капитана он успел ознакомиться.

Неплохую аттестацию дали ему ровно за год до увольнения майора Ненашева из Красной Армии. Толковый парень, но шпалу сняли за дело.

— Скромничает капитан. Три года назад он служил в штабе Киевского УРа, — вмешался полковник. Имел он свои виды на Максима. Реута еще полгода назад руководил штабом стрелковой дивизии и всей специфики службы в УРе не знал, надеясь заполучить толкового помощника. Но сердитый на всех Пазырев решил все сам.

Для генерала ситуация немедленно прояснилась. Повеселел и Максим, соображая, что к чему. Примеры командного или кланового хождения во власть известны еще в лета до нашей эры. Вот так длинная рука могутного Тимошенко, правителя Наркомата обороны, чуть зацепила Брестский укрепрайон.

— Хочешь забрать его к себе? — обратился Пазырев к Реуте.

Вот этого не надо! Чем дальше от штаба, тем лучше. Вон, сколько дров по дороге наломал, неизменно прокалываясь в мелочах.

— Товарищ генерал-майор! Так, когда предъявить батальон командованию? — буднично спросил Максим. Срок первого июля устраивал его, как никогда. Окончательный экзамен примет вермахт. Но крутиться надо, как белка в мясорубке.

На сердитое лицо капитана, изумленно смотрели две пары глаз.

«Эх, закусил удила», — вздохнул Реута. Про упрямство Ненашева он знал из личного дела. Стоило кому-то усомниться в компетенции майора, тот зверел, не щадя ни себя, ни подчиненных. Лучший огневой взвод, лучшая батарея, лучший дивизион и… будто надорвался он в тридцать восьмом, пустившись в тяжкие грехи.

Пазырев вопросительно посмотрел на полковника. Капитан ждал окончательного решения. После неторопливого шепотка Реуты, наклонившего к нему свою лысеющую голову, стало понятно, почему и зачем бывший майор теперь носом роет землю.

— Неужели успеете раньше первого июля? Или мы вас неправильно поняли?

— Товарищ генерал, мне нужно время для детального расчета. Я понимаю, что без бумаги оно выглядит несколько самоуверенно — Леута удивленно поднял бровь, а Пазырев посмотрел на часы, и покачал головой. Нет, он не станет ночевать на службе, то дело молодых.