Опытный кролик - Полковников Дмитрий

[146], решили направить прямо в часть, открывшийся мир казался огромным и радостным. Как-то по-особенному под летним солнцем светились новенькие кубики в петлицах. Хотелось совершать подвиги, очаровывать девушек и, вообще, просто жить. Пусть они не летчики и танкисты, но тоже ребята не промах. А если враг нападет, то дадут ему отпор.

— А ну, товарищи командиры, построились!

Ненашев внимательно осмотрел каждого, в почти монолитном строю лейтенантов прося, представится. На вид все одинаковые, новенькое обмундирование, скрипящие ремни, рубчик на отутюженных галифе и начищенные до блеска хромовые сапоги.

Внимательно слушал каждого, уточняя фамилию и отчество, помечая что-то себе в блокнот. Потом ткнул пальцем в первого попавшегося.

— Что говорит полевой устав о начальнике?

— Начальник — старший товарищ и друг, который переживает с войсками все лишения и трудности боевой жизни

[147].

— Так вот, лишения и трудности боевой жизни начнете переживать с завтрашнего дня. А поскольку кухни мы пока лишены, отведу вас в ресторан. Но напоминаю, Красная Армия щадит и оберегает культурные ценности, избегает ненужных разрушений, везде, где это не вызвано условиями боя! Вещи у штаба погрузите на мотоцикл.

В строю послышались довольные смешки. Приятно так начинать службу.

— А вот зря радуетесь! Следующий месяц проведете в палатках и города не увидите. Так что, вкусите красивой жизни, так сказать, для стимула успешно окончить трехнедельные курсы общевойскового оборонительного боя. Думаю, завтра утром мы очень сильно друг в друге разочаруемся.

Кто-то возмущенно пробурчал нечто под нос.

— Так, первый кандидат для утреннего расстрела у меня уже есть. Объясняю, если лейтенант не сдаст в первого раза зачеты, сдаст их со второго. Не получится, будет сдавать вечно. И мне плевать, что его жена или подруга начнет от горя лезть на телеграфные столбы. Все понятно?

Ответом было угрюмое молчание.

— А теперь короткий инструктаж. Вижу, оружие у вас есть. Город пограничный, советская власть здесь недавно. Так что, с местными в дискуссии не вступать. Никакие! По центру ходите спокойно, но на окраинах одиночку могут и убить. Особо отмечаю, охотятся за формой и документами. В полночь всем вместе, группой, прибыть в часть. Вопросы есть?

Товарищ капитан, вы нас не пугаете?

— Зачем? Бесследно исчезают и бойцы. Конечно, что-то, бывшее людьми потом находят. А вы, как новички, самая лакомая цель. В лицо вас никто не знает, и горевать не будет — голосом прозектора пояснил Максим, а строй поежился. Чем-то ледяным дохнуло от комбата. Как в его устах буднично и жутко звучала фраза «бывшее людьми».

Ненашев, пугая, не лукавил

[148].

Имели место такие случаи. Тут давно убивали исподтишка, частенько оставляя труп в одном белье. Шел себе куда-то командир — и исчез, стоял на посту часовой — пропал. Готовились к субботнему вечеру двадцать первого июня. Кто-то даже мило пойдет танцевать в предвоенную ночь в парк Первого Мая. Туда бы и ему заглянуть, напоследок.

Заведя лейтенантов в штаб, а потом, идя с ними в ресторан, комбата, вновь охватили мрачные мысли. Нет, Ненашев не жалел о принятом решении — возможно сегодня первый и последний поход ребят в ресторан. Корил себя за мягкотелость и внезапно проявленную жалость. Давить ее надо, ему же и на смерть людей посылать.

В качестве заведения Ненашев вновь избрал вокзальный ресторан. Кухня не дурна, и есть еще одна причина. Вечером, около двенадцати, отсюда на юг пойдет «трофейный» польский паровозик, так что смогут его хлопцы доехать с комфортом до ближайшей к ним станции.