Артур Шопенгауэр - Философ германского эллинизма - Патрик Гардинер

Но мы не должны доверять лишь только на основе того, что мы непосредственно осознаем двойную природу вещей только в случае с нашими собственными телами, полагая, что только здесь обнаруживается различие между феноменальным существованием и «вещью в себе». Если бы человек признал это, он бы предположил, что его собственное тело уникально по отношению ко всем предметам, которые известны или могли бы быть известны ему; оно одно может быть и «волей» и «представлением». Следовательно, он пришел бы к выводу, что «он является единственной реальной личностью в мире» (том I). Такой взгляд Шопенгауэр называет «теоретический эгоизм» и рассматривает его как противоположность тому, что в другом контексте могло бы быть названо «практический эгоизм», то есть это такой вид отношения, которое человек проявляет к другим, когда считает себя личностью, наделенной особым значением.

Шопенгауэр готов согласиться с тем, что «теоретический эгоизм» нельзя опровергнуть логическими доводами, однако утверждает, что он рассматривался философией не более чем софистская отговорка, так как в качестве серьезного убеждения его можно рассматривать только в сумасшедшем доме, где утверждающему эту идею необходимо лечение, а не опровержение. Следовательно, понятием «теоретический эгоизм» можно с уверенностью пренебречь. То, что он говорит по этому поводу, возможно, следует рассматривать в свете «солипсистских» убеждений, которые иногда приписываются Шопенгауэру. Я полагаю, верно то, что он никогда, например, не обращался непосредственно к философской проблеме познания других людей как живых существ, обладающих внутренним миром, подобным нашему, и никогда не учитывал трудности, которые могли бы возникнуть в этой связи в его собственных теоретических положениях. Но как бы там ни было, очевидно, что он не хотел, чтобы его идеи поняли так, будто человек мог бы законно предположить, что он является продуктом или отображением собственного индивидуального сознания. Такое понимание несовместимо с главными принципами его системы, которые он развивает далее.

Шопенгауэр соглашается с тем, что мы склонны полагать, что мир, который мы населяем и в котором также существуют другие люди с намерениями и целями, подобными нашим, – представляет собой нечто большее, чем просто явление или «представление». Именно это нечеткое понимание мира находит выражение в различных, хорошо известных философских «решениях» проблемы внешнего мира. Тем не менее, он считает, что о проблеме имели ошибочное представление, а не выраженная словами неудовлетворенность пониманием мира, из-за которой и возникает эта проблема, была понята и объяснена неверно. Философы мучительно искали некие сущности, подобные тем, которые мы обычно принимаем за действительность (например, природные объекты и явления природы), но в то же время те сущности, которые они искали, не должны обладать никакими свойствами, которые возможно ощущать, а такой ход исследования неизбежно приводит к абсурдным и противоречивым выводам.

Когда речь идет о существовании физических объектов, то мир, который мы ощущаем, нельзя рассматривать как «иллюзию», так как он скорее «открыт для наших чувств и понимания» и «представляет собой наивную правду о том, что он есть» (том I). Есть нечто в глубине нашего существа, что мы ощущаем как иное, отличное от всего остального мира. Однако и весь остальной мир в некотором роде обладает той же сущностной природой, которую мы через непосредственный внутренний опыт знаем как свою собственную. И в этом смысле старая философская загадка может быть легко объяснена, более того, на нее легко найти ответ: каждому из нас в своем собственном случае известно, что он не только явление, но также и «воля».