Вечная философия - Хаксли Олдос (1945)

Когда люди говорят о каком-то человеке, что он - "простой", то они, как правило, имеют ввиду глупую, невежественную. доверчивую личность. Но истинная простота - это далеко не глупость, и является почти вершиной. Все хорошие люди восхищаются ей. стараются не грешить против нее, замечают ее в других и знают, что она собой представляет: и все же они не могут дать ей точного определения. Можно сказать, что простота есть честность души. которая исключает эгоизм. Она не тождественна искренности, которая является добродетелью более низкого порядка. Многие искренние люди не отличаются простотой. Они говорят только то, во что они верят. и не бояться показаться такими, какими они являются на самом деле. Но они вечно следят за собой, взвешивают каждое свое слово и мысль, и опасаются сделать слишком много или слишком мало. Они не чувствуют себя свободно в присутствии других людей, а окружающие не чувствуют себя свободно в их присутствии. В этих людях нет ничего легкого, естественного, откровенного или свободного. Возникает ощущение, что лучше иметь дело с людьми менее достойными, но не такими чопорными. Увлеченность внешним миром и полное пренебрежение миром внутренним есть слепота человека, занятого только тем, что приятно и осязаемо, и которая диаметрально противоположна простоте. Другой крайностью является полная погруженность в свои мысли, чему бы они не были посвящены Богу или человеку, и в результате человек становится замкнутым, тщеславным, самоуверенным, неприязненно относящимся ко всему, что может нарушить его внутреннее спокойствие. Подобная фальшивая мудрость, несмотря на внешнюю солидность, не менее пуста, чем легкомыслие тех, кто с головой погружается в мирские удовольствия. Одного человека опьяняет окружающая среда, другого воображаемая внутренняя работа; и тот. и другой - пьяны, но второй находится в худшем положении, поскольку, у него сложилось обманчивое представление о своей мудрости и он не пытается излечиться. Истинная простота одинаково далека и от бездумия, и от фанатизма; душа не зацикливается на внешних обстоятельствах и потому не теряет способности к размышлениям, и в то же время не подвергает себя бесконечным исправлениям, как того требует сосредоточенность исключительно на самом себе. Только та душа, которая смотрит, куда она идет. но не тратит время на обсуждение каждого шага и не оглядывается постоянно назад, обладает истинной простотой. Воистину, подобная простота является великим сокровищем. Как ее можно достичь? Я отдал бы все, что у меня есть, в обмен на нее; она - драгоценная жемчужина Священного Писания. Значит, прежде всего, душа должна отложить все внешние вещи и заглянуть внутрь себя. чтобы узнать свою истинную цель: это вполне правильный и естественный шаг; это всего лишь мудрая любовь к себе самому. которая стремится избежать опьянения внешним миром. Затем, к самосозерцанию, душа должна добавить созерцание Бога, которого она боится. Это - начало пути к истинной мудрости, но душа все еще слишком занята собой: она не удовлетворяется простым страхом перед Богом; она хочет удостовериться, что действительно боится его, и опасается того, что на самом деле она его не боится, то есть. душа бегает по замкнутому кругу сосредоточенности на самой себе. Все эти беспокойные размышления о собственном "я" далеки от покоя и свободы истинной любви: но эта любовь уже видна вдали; душа должна пройти сквозь череду испытаний, ибо если она неожиданно погрузится в состояние покоя, то не будет знать, как им воспользоваться. Третья фаза состоит в том. что душа. прекратив беспокойное самосозерцание, начинает размышлять о Боге и постепенно забывается в Нем. Она переполняется Им и перестает жить самой собой. Такая душа не ослеплена собственными недостатками или безразличием к собственным ошибкам: она осознает их сильнее, чем когда-либо, и усилившийся свет позволяет разглядеть их более отчетливо. но это самопознание исходит от Бога и потому не является ни беспокойным, ни отягощающим.

Фенелон