Как бы отчаянно ни сражались люди Олафа, бой мог иметь теперь только один исход. Захватив более мелкие суда, пришвартованные к бортам «Длинного змея», и перерезав тросы, удерживавшие их, противник в конце концов загнал всех оставшихся в живых на борт «Длинного змея».

«Ярл сам первым взошел на борт самого дальнего из судов короля Олафа вместе с Янбарди, очистил его от врагов и перерезал тросы; затем он захватил следующее судно и сражался на нем, пока не перебил всех… В конце концов все суда короля Олафа были захвачены, кроме «Длинного змея», на котором собрались все воины, кто еще мог сражаться…»

Воины короля Олафа теперь сражались с мужеством отчаяния. Высокие борта «Длинного змея» давали им некоторое преимущество, но «такой град стрел и ударов мечей обрушился на «Змея», что воины на нем даже не могли укрыться от них… Отчаянно сражались люди в форпике (пространство сразу же за носовым помостом. – Авт.) и воины, защищавшие нос, потому что в этих местах борт был выше и менее доступен для нападавших. Но когда люди на нем уже стали падать от потери крови и изнеможения, то началось это с середины судна, и нападавшие сказали, что если бы отважные воины на его борту смогли бы и дальше защищаться, то взять «Змея» не удалось бы».

Тем не менее защищавшиеся отбили несколько попыток захвата судна. После этого ярл обратился за советом к одному из мудрых ветеранов.

«Тебе надо взять большое бревно и дать ему упасть с твоего судна на борт «Змея», чтобы оно сокрушило его; и тогда твоим воинам будет легче перебраться на «Змея», потому что тогда высота его бортов сравняется с бортами твоих судов».

Совет был выполнен, и, «когда большое бревно было брошено на его борт, «Змей» стал сильно раскачиваться, и поэтому многие из его защитников попадали в воду по обе стороны от него».

Сражение закончилось тем, что большая часть оставшихся в живых воинов на «Змее» предпочла выброситься за борт, чем попасть в плен.

«И поскольку так много воинов ярла уже было на борту «Змея», а другие суда ярла окружили его со всех сторон, а на «Змее» уже осталось так мало людей, чтобы сражаться против такой силы, то хотя люди короля были и сильны, и бесстрашны, но все же большая их часть пала в бою. Сам же король Олаф и Колбъёрн (его постельничий) прыгнули за борт, каждый со своего борта; вокруг же было много мелких судов ярла. И когда ярл снова появился на поверхности моря, то люди на этих судах хотели вытащить его и повергнуть его перед ярлом Эриком, но король Олаф закрылся своим щитом и ушел под воду».

Даже когда численность флотов была более или менее одинакова, маневр применялся очень редко. Обе стороны обычно предпочитали выяснять отношения в сражении на мечах и боевых топорах. В битве при Свольдере, как следует из текста саги, лишь несколько из судов Олафа были связаны вместе, но в других случаях это делали обе стороны. Так, например, в битве при Нисаа (1062) сошлись флоты короля Норвегии Гаральда Гарфагара и датского короля Свенда.

«Затем каждый из противников связал свои суда вместе, начиная с середины флотов, но так как они были весьма многочисленны, то много судов осталось непривязанными, и каждое из них, кто посмелее, стало выдвигаться вперед… Ярл Хакон и те суда, что следовали за ним, не связали побыстрее свои суда в единый флот, но стали грести к судам данов, которые не были связаны, и убивали всех на этих судах, которые попадались им на пути… Сам ярл не покидал поля боя весь вечер, появляясь впереди там, где он был всего нужнее…»

Такой мобильный резерв во многом способствовал победе Гардрады. «…Зимой по всей округе пошли толки о том, что ярл Хакон выиграл битву в пользу короля, а тот стал премного завидовать ему и даже пошел было на него войной, но не смог совладать с ним».

В то время как суда, связанные воедино, давали воинам хорошие возможности для обороны, они же становились изрядной помехой, если надо было оперативно отступить.