Талисман Карла Смелого - Бенцони Жюльетта (2015)

– Соглашусь, что богатство, но еще и обилие пролитой крови, и слепое упорство, с каким Карл стремился навстречу роковой судьбе. Будь у него немного больше мудрости и немного меньше гордости, он бы избежал ужасного конца.

– От своей матери, Изабеллы Португальской, он унаследовал saudade[18], что гнездится в душах принцев из дома Браганца.

Адальбер задумался, а потом спросил:

– А куда бежал Карл после разгрома под Грансоном?

– В Нозеруа, в замок-крепость верного Жана де Шалона, предка принцев Оранских, который был убит швейцарцами. Карл был его сюзереном, и Франш-Конте принадлежал тогда Бургундии. В Нозеруа он зализывал свои раны, находясь во власти тяжелой нервной депрессии. Утешала его только музыка. Однако гнев взял верх над депрессией. И он стал готовиться ко второй кампании, горя жаждой мести. Приказал снять все колокола в Бургундии, чтобы отлить новые пушки, бросил клич и собрал войска. Ненависть к швейцарцам была так велика и придала ему столько сил, что через три недели – представляешь, через три недели после разгрома под Грансоном! – он встал лагерем неподалеку от Лозанны, готовясь принять Иоланду Савойскую, которую считал своим другом и на помощь которой надеялся.

– Она была ему другом или любовницей?

– У него никогда не было любовниц. Три жены и одна-единственная любовь, его первая жена, обворожительная, но хрупкая и слабая Изабелла де Бурбон. Она умерла, подарив ему дочь Марию. Карл оплакивал ее всю свою жизнь. Вторую жену можно не считать, брак продлился всего несколько месяцев, и я уже забыл, как ее звали. А третья, Маргарита Йоркская, красивая, холодная и набожная, стала великолепной герцогиней Бургундской и достойной матерью для маленькой Марии.

– Единственная любовь? У сына Филиппа Доброго, который не пропускал ни одной юбки? Трудно поверить!

– Думаю, беспорядочная жизнь отца и сделала сына таким добродетельным. В общем, Иоланда Савойская была только другом. Вполне возможно, она любила Карла, однако не настолько, чтобы доверить ему свою армию. Может быть, и доверила бы, если бы он согласился отдать свою дочь Марию за ее сына. Но она видела собственными глазами, как в Лозанну приехали имперский протонотарий Гесслер и монсеньор Нанни, папский легат, и заключили договор о будущем браке между наследницей Бургундского герцогства и сыном императора, Максимилианом Австрийским. И тогда Иоланда отказала Карлу в военной помощи. Несколько недель спустя ее по дороге в Женеву похитили по приказу Карла и привезли в Франш-Конте. Карл собирался использовать ее как главный аргумент в переговорах...

– С кем?

– Со своим братом.

– Подожди, кого ты имеешь в виду?

– Людовика XI! Смертельного врага Карла, который на протяжении многих лет трудился, приближая его погибель, и, не трогаясь из своего замка в Турени, медленно, но верно подводил его к ледяному пруду возле Нанси, где его поджидала смерть. Слушай, а я-то и не думал, что на французской истории ты собаку съел!

– Я вполне прилично знаю французскую историю, не сомневайся! – обиженно вскинулся Адальбер. – Другое дело, что Карл Смелый никогда не вызывал у меня симпатии: агрессивный смутьян, богач, каких мало, и вдобавок хитрец, себе на уме.

– Он шекспировский персонаж, мечтал об империи...

– И владел несметным количеством драгоценностей, украшений и великолепных камней. Я понимаю, почему он тебе так нравится.

– Признаюсь, да, нравится. Но не обижусь, если ты мне скажешь, кто тебе дороже: Рамзес II или Тутанхамон?

– Нашел, с кем сравнивать! У них все основательно, солидно – чистое золото килограммами, а не сверкающие облачка, унесенные ветром истории. Но ты можешь успокоиться, вирус попал по назначению, ты меня заразил. Как только вернусь в Париж, займусь Карлом. Пойду в библиотеку и...