Spqr iv. храм муз - Джон Мэддокс Робертс (2015)

Если уж царь намерен и впредь финансировать работу Мусейона, то может хоть иногда иметь от этого какую-то реальную пользу.

– Но, Деций, – терпеливым тоном начала учить меня Юлия, – это опускает ученого до уровня простого механика. Это недостойно истинного философа.

Я фыркнул прямо в чашу с прекрасным вином, которую держал в руках.

– Если бы не эти «простые механики», тебе пришлось бы таскать в дом воду из реки вместо того, чтобы она сама к тебе поступала с гор через акведук.

– Римские достижения в области прикладной философии – это истинное чудо света, – поддержал меня Нелий. Да, совершенно верно. Греки могут презирать нас как не достигших их высокого интеллектуального уровня, но вынуждены пресмыкаться перед нами, поскольку мы стали могущественны, а с этим никто спорить не станет, потому что мы этого вполне заслуживаем.

– Кроме того, – добавил я, – мне казалось, что ты восхищена Ификратом.

– Да, это так! Он, несомненно, самый выдающийся математик из всех ныне живущих.

– Однако после встречи с ним твой энтузиазм по отношению к этому высоколобому гению, кажется, несколько уменьшился, не так ли?

– Манеры у него отвратительные, – признала она.

К этому времени сей ученый муж уже беседовал не с кем-то там, а с самим Атаксом, и его беседа, видимо для разнообразия, была гораздо более тихой. Я никак не мог себе представить, о чем эти двое вообще могут говорить, однако я ведь был знаком в Риме с несколькими пифагорейцами, которые умудрялись добиться почти невероятного эффекта, смешивая в научном споре математику с религией. И сейчас задавался вопросом: какие жуткие и чудовищные религиозные течения, подобные культу Минотавра, могут возникнуть из слияния теорий Архимеда с идеями Баала-Аримана?

В конце концов, мы все же нашли Фаусту. Она, естественно, уже стала здесь центром внимания. Все желали познакомиться с дочерью знаменитого диктатора, чье имя по-прежнему заставляло дрожать от страха половину мира. Вокруг Юлии, всего лишь представительницы рода Цезарей, такого обожания не возникало. Если б они только знали!..

Ведь именно в этот год был создан Первый Триумвират*! Там, в Риме, Цезарь, Помпей и Красс решили, что им троим принадлежит и Рим, а значит, и весь остальной мир. Нынче люди пишут, что это было событие, которое потрясло мир. Однако, по сути дела, тогда об этом никто даже не только не слышал, но и не мог предположить – за исключением этих троих непосредственных участников Триумвирата. Вообще-то это было просто неофициальное соглашение между ними соблюдать интересы друг друга, пока один или двое находятся далеко от Рима. Так что пока этот союз лишь предвещал события, которые произошли намного позднее.

Но в тот вечер мы пребывали в блаженном неведении относительно всех этих будущих интриг. Мы были свободны от утомительных политических игрищ, у нас было много свободного времени, и к нашим услугам была вся Александрия, где мы могли свободно развлекаться и наслаждаться жизнью.

Глава 3

– Мусейон, – начал я, – был создан в правление Птолемея Первого по прозванию Сотер, Спаситель, двести тридцать пять лет назад. – Я успел подкупить местного гида, чтобы он научил меня всему этому вздору, который я сейчас нес, поражая Юлию своими познаниями, пока мы поднимались по лестнице в главный зал. – Строительством и управлением ведал первый библиотекарь, Деметрий из Фалерона. Теперь это ценнейшее и уникальное собрание известно по всему миру; по сути дела, оно является филиалом Мусейона. Со времен Деметрия ею управляет непрерывная цепочка главных библиотекарей, они же следят за сохранностью и пополнением коллекций и фондов. Его преемниками были Зенодот Эфесский, Каллимах из Кирены, Аполлоний Родосский, Эратосфен из Византиума, Аполлоний-Эйдограф, Аристарх из Самофракии…

– Я и сама умею читать, Деций, – перебила меня Юлия, не дослушав всего списка.