Окликнув педикэб, он велел ехать на Монтгомери-стрит к магазину Роберта Чилдана.

«Надо выяснить все до конца. Есть еще эта единственная связь, соединяющая меня с любимым занятием. И эта же связь соединяет меня с произошедшим событием. Я, возможно, смог бы справиться с собой, если бы схитрил: например, выменял бы этот пистолет на еще более ценный исторический предмет. Этот пистолет для меня уже слишком предметен, его качества как реликвии полностью уничтожены недавним употреблением. Но ведь это мое личное ощущение, никто больше не будет испытывать аналогичного чувства к этому пистолету, ему не передастся мой персональный опыт. Он существует только в моей душе. Нужно освободить себя, — решил он, все более волнуясь. — Когда исчезнет пистолет, останется только легкий налет прошлого, потому что это не столько к моей душе, а по теории историчности, в равной мере и в этом пистолете. Надо разорвать уравнение, связывающее меня и в этом пистолете. Надо разорвать уравнение, связывающее меня с этим предметом. А вот и магазин. Сколько интересных приобретений сделал я здесь, — спокойно заметил он, как бы глядя на себя со стороны. — Это было и моим бизнесом, и моим увлечением».

Расплатившись с рикшей, он подхватил портфель и быстро вошел в магазин.

Мистер Чилдан, стоя у кассы, протирал тканью какой-то предмет.

— Мистер Тагоми.

— Чилдан поклонился.

— Мистер Чилдан.

Тагоми поклонился в ответ.

— Какая неожиданность, какая честь!

Чилдан отложил вещь и ткань и, обогнув прилавок, вышел навстречу гостю.

Обычный ритуал, приветствия, поклоны и так далее, в том же духе.

Однако мистер Тагоми почувствовал, что Чилдан сегодня какой-то не такой, как всегда, чуть более молчаливый, чем обычно. «Ну и хорошо, — решил он. — Обычно-то он такой шумный, назойливый, скачет туда-сюда. О может быть, это и не к добру».

Тагоми положил портфель на прилавок и открыл его.

— Мистер Чилдан, — сказал он, — мне бы хотелось обменять этот экземпляр, купленный у вас несколько лет назад. Насколько мне помниться, вы раньше не возражали против такой практики.

— Да, сэр, — отозвался Чилдан. — Все зависит, к примеру, от состояния, ну и от некоторых других факторов.

Он встревоженно и внимательно смотрел на мистера Тагоми.

— Этот кольт сорок четвертого калибра, — сказал мистер Тагоми.

Некоторое время оба молчали, глядя на револьвер, лежащий в открытом ящике красного дерева рядом с коробкой с частично израсходованными патронами.

Легкая тень пробежала по лицу мистера Чилдана. Мистер Тагоми понял.

Что ж, быть по сему.

— Вас это не интересует? — угадал он.

— Нет, сэр, — подтвердил мистер Чилдан твердым голосом.

— Не буду настаивать.

Силы, казалось, покинули мистера Тагоми. Придется отступить.

Он почувствовал, как возвращаются прежние страхи.

— Извините меня, мистер Тагоми.

Мистер Тагоми поклонился, положил на место револьвер и коробку с боеприпасами и закрыл портфель. «Мне придется сохранить эту вещь. Такова судьба».

— Вы кажется чем-то огорчены, — сказал мистер Чилдан.

— Вы заметили?

Его охватила паника. Неужели он приоткрыл кому-то свой внутренний мир? Он невольно вздрогнул. Определенно так.

— У нас есть особая причина, почему вы хотите обменять этот предмет?

— спросил мистер Чилдан.

— Нет, — сказал он.

Он в очередной раз прикрыл от постороннего взора свой личный мирок, что следовало бы сделать с самого начала.

Преодолевая нерешительность, мистер Чилдан произнес:

— Я очень сомневаюсь, что это было приобретено в моем магазине.

Что— то не припоминаю, чтобы этот экземпляр проходил через мои руки.

— Я уверен в этом, — сказал мистер Тагоми. — Однако это не имеет значения. Я понимаю вас и ничуть не обижаюсь.

— Сэр, — сказал Чилдан, — позвольте мне показать вам новые поступления. У вас есть несколько свободных минут?