Железный Шакал - Крис Вудинг (2010)

Именно легенды скрепляли его народ воедино. Он многое утратил. Безвозвратно погибли искусства и ремесла, потому что заниматься ими в рабстве не было никакой возможности. Самарланцы приложили большие усилия, чтобы искоренить у рабов прежний образ жизни, но так и не преуспели в этом. Даккадийцы сломились под ярмом и влились в мир своих хозяев. Они лишились своей культуры и во всем копировали самарланцев. А вот муртиане выстояли. Так продолжалось уже более пяти столетий. Рабам, застигнутым за разговором на муртианском языке, грозила смертная казнь, но они не сдавались. Они гордились своей историей и помнили обещание Матери, гласившее, что каждый из них когда-нибудь увидит, как кончится неволя. Может, в этой жизни или в следующей…

Они не позволяли пламени угаснуть.

Пока пленников вели через лагерь, из хижин начали появляться люди. В основном, муртиане. Потом показалось несколько мужчин-вардийцев и даже парочка худеньких детей-полукровок с кожей теплого желто-коричневого цвета и белокурыми волосами. Некоторые плохо выглядели и шли, опираясь на родных. Похоже, они недоедали или болели. Почти все были усталыми и измученными. Они наблюдали за пришельцами не только с любопытством, но и со страхом.

Сило высматривал знакомые лица. Он не ошибся в своих предположениях. Скоро его стали приветствовать изумленными возгласами. Вот Джараз, в молодости славившийся как задира. Мрачный оригинал Бахд, неодобрительно выпятивший губы. Эхри и Фэл: широкоплечая охотница и ее стройный вдумчивый спутник. Она окликнула Сило по имени и поспешила навстречу; Фэл следовал за ней по пятам.

— Эхри, стой, — потребовал один из юных разведчиков. — Мы отведем его к…

— Ты на кого голос повышаешь? — огрызнулась она, презрительно отмахнувшись. Стиснув плечи Сило, она внимательно оглядела его с головы до ног и расплылась в улыбке. Затем Эхри крепко обняла его.

— Ты живой… — сказала она. — Глазам своим не верю.

— Живой, — повторил он и сам не смог сдержать улыбку при звуке муртианских слов.

Отстранившись, он взял ее руку. На левой ладони темнела сложная татуировка. Фэл тем временем протиснулся к нему и радостно хлопнул по плечу, игнорируя протесты конвоиров.

— Примите мои глубочайшие поздравления, — произнес Сило.

Фэл продемонстрировал ему свою ладонь, на которой красовалась такая же татуировка, как у Эхри. Их собственный, личный знак — свидетельство их любви. Сило вздохнул. По крайней мере, хоть для кого-то давняя трагедия завершилась добром.

— Тебе не следовало возвращаться, — заявил Фэл.

— Аккад?

— Он все еще возглавляет нас, — подтвердила Эхри, и ее лицо потускнело.

Сило не ожидал ничего другого, однако новость поразила его.

— Я должен с ним поговорить.

— Эхри, кто этот человек? — резко спросил один из разведчиков.

Эхри и Фэл переглянулись. Она покачала головой.

— Вы знаете порядок, — отчеканила она. — Ведите их к Аккаду.

Конвоиры легонько подтолкнули пленников. Внезапно Сило спросил:

— А остальные?

— Кролики, — ответила Эхри, помрачнев.

Этому не следовало удивляться, но Сило словно резануло по сердцу.

Они направились по тропинке в глубь лагеря. Эхри и Фэл замерли на месте и смотрели им вслед.

— Старые друзья? — шепнул Фрей.

— Надеюсь, — сказал Сило, бросив взгляд через плечо. — Правда, я не уверен. Но кроме них, мы вряд ли кого-нибудь встретим.

Хижина Аккада была большой и новой, как и подобает жилищу вождя. Она стояла на склоне и господствовала над лагерем. На фасаде выдавался вперед крытый полукруглый балкон, опиравшийся на прочные столбы из обтесанных стволов. Постройка выглядела весьма солидно, особенно если учесть нехватку инструментов и обстоятельства. Совсем не хибарка, рассчитанная на недолговременное проживание.