Железный Шакал - Крис Вудинг (2010)

Из-под его фуражки стекал холодный пот. Страх поразил Харкинса с неумолимостью ночного кошмара. Он вызвался участвовать в гонках добровольно!

Точно так же давалась ему каждая перестрелка, в которой ему приходилось участвовать после войны. Чудовищные муки первозданного, животного страха. Но он вылетал, потому что иначе он был бы вообще ничем — пародией на человека. И такова была цена, которую он платил за драгоценные часы мира, когда он парил в ясном небе неподалеку от крыла «Кэтти Джей». Только он, файтер и бесконечная синева.

Рукава, на которые разделилось ущелье, вновь соединялись, но расстояние между склонами было гораздо меньше. Харкинс все же сумел запомнить это, когда изучал грубо нарисованную карту. Тут он подумал, что не увидит пилотов, выбравших второй рукав, до самого последнего момента. Гонщики, летевшие в одной группе с ним, сохраняли примерно одну и ту же высоту. Разница в скорости у них — небольшая. И поэтому…

Когда он все осознал, его глаза широко раскрылись. Он стравил немного аэрума и опустился еще ниже. Разумеется, он сильно отстал, но потеря будет оправданной, если…

Обе группы вынеслись из-за раздельного кряжа одновременно и сразу оказались зажаты между сужающимися склонами. Слин вырвался вперед, а те, кто находился позади, принялись метаться и петлять, будто карты из подброшенной в воздух колоды. Два корабля столкнулись, взвыл раздираемый металл и крылья оторвались от корпусов. Харкинс прибавил газу и успел проскочить, прежде чем два фюзеляжа, беспорядочно переворачиваясь, устремились к земле. За ними стелились хвосты черного дыма. Они разбились о дно ущелья, и поток унес обломки прочь.

Осталось шесть, включая Харкинса. Истеричная усмешка прорезала его лицо. Полет общей группы означал, что ему не придется замедлять «Файеркроу» ради маневров уклонения. Слин был впереди, а Харкинс занял вторую позицию от хвоста, в то время как остальные боролись за то, чтобы разобраться в своих маршрутах.

Ущелье резко свернуло влево. Обогнув поворот, Джандрю обнаружил, что короткий прямой отрезок испещрен вымпелами с цифрой «2». Он сглотнул слюну и сгорбился в кресле. Впереди темнела сеть из беспорядочно разбегавшихся узких ущелий.

«Началось», — подумал Харкинс.

— Зря я позволил ему лететь, — сокрушался Фрей.

Он посмотрел на крепкий барьер, устроенный на краю скалы. Там, возле финишной черты, собралось сотни три зрителей. Гонщики скрылись, и публика нетерпеливо ждала их возвращения с первого круга.

Теперь каждый из них прислушивался к звуку отдаленного взрыва. Все знали, что кто-то выбыл из гонки. Фрей хотел спросить у Харкинса, в порядке ли тот. Но он, по совету Джез, снял с уха клипсу. Не стоило отвлекать пилота разговорами. Надо просто надеяться. И ему, и всей команде, собравшейся вокруг него.

Авантюра казалась настолько неудачной! Если Харкинс погибнет, будет виноват только Фрей.

«Ты дал ему шанс, а он сам не отказался», — думал Дариан, но эта мысль не убеждала его. Прежде это сошло бы наилучшим образом, но не теперь. Он — капитан, и он нес ответственность за экипаж. Ему стало тошно из-за того, что Харкинс согласился. А Фрею не хватило ума устоять перед подначками Ашуа. Ему всего-то нужно было не трогать реликвию. Лежала бы себе спокойно в футляре! Тогда сработал его намертво вшитый инстинкт, заставлявший Дариана всячески выпендриваться перед женщинами. Будь он проклят! Что, если Харкинс погибнет?

Сквозь толпу пробирался Сило. Он держал что-то, завернутое в лоскут грязной тряпки. В Вардии муртианин привлекал к себе удивленные и подчас враждебные взгляды. Однако он имел свободу передвижения (в прямом смысле слова), в отличии от своей родной страны.

— Ну как, разобрался? — спросил Фрей.

Сило подошел вплотную к нему и откинул тряпку.

— Ага. Вытащил из вентиля продувки аэрума. Наверно, местные механики сунули это туда во время последней предполетной проверки.

Лицо Дариана потемнело.