Распутник - Маклейн Сара (2013)

— Мы поженились по совершенно неправильным причинам. Или по совершенно правильным... если речь идет об удобном браке. Но в любом случае мы женились не ради страсти. Я имею в виду — только подумай об этом! На самом деле там, в Фальконвелле, ты меня по-настоящему не скомпрометировал.

Тут же вспыхнуло воспоминание о том, как она извивается под ним, как вжимается в его руки и его губы. Ее вкус. Ее тело.

— Я совершенно уверен в обратном.

Она помотала головой:

— Нет. Ничего подобного. Видишь ли, я знаю достаточно, чтобы понимать механику процесса.

— Понятно.

— Я знаю, что есть... больше.

Намного больше. Так намного, что ему хочется показать ей все. Много всего, что он собирался показать ей, вернувшись домой. Но...

— Ты выпивала?

— Совсем чуть-чуть. — Она вздохнула и посмотрела поверх его плеча в темноту комнаты. — Майкл, ты обещал мне приключение.

— Верно.

— Ночное приключение.

Его пальцы крепче сжали ее талию, привлекая ее ближе. А может быть, она просто качнулась в его сторону. Так или иначе, он этого не остановил.

— Я обещал тебе экскурсию по моему клубу.

Она покачала головой:

— Сегодня я этого не хочу. Успеется.

У нее такие красивые голубые глаза. Мужчина может в них утонуть.

— А чего же ты хочешь взамен?

— Мы сегодня поженились. Я твоя жена.

Он провел ладонями по ее спине вверх, пальцы запутались в золотых кудрях, сжали голову, наклонили ее так, чтобы он смог прильнуть к ее рту, напомнить ей, что он ее муж.

Он и никто другой.

Он наклонился, легко и дразняще скользнул губами по ее губам.

Она вздохнула и прижалась сильнее, но он отпрянул, не желая, чтобы она взяла над ним верх. Она вышла за него замуж. Дала шанс вернуть свое доброе имя и земли.

И сегодня ночью он ничего так не хотел, как в порядке благодарности приобщить ее к миру наслаждения.

— Пенелопа.

Ее глаза открылись.

— Да?

— Сколько ты выпила?

Она помотала головой:

— Я не пьяная. Думаю, я выпила достаточно, чтобы набраться храбрости попросить о том, чего хочу.

Значит, слишком много. Он это видел, хотя от ее слов желание снова пронзило его, как копьем.

— И чего же ты хочешь, милая?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Я хочу свою первую брачную ночь.

Так просто, так откровенно. Так неотразимо. Он снова прильнул к ее губам, хотя и знал, что не должен этого делать, и поцеловал ее так, словно перед ними расстилалось все блаженство мира. Оказаться в ней. Сделать ее своей. Он всосал ее нижнюю губу, начал лизать и ласкать ее языком, и она гортанно застонала от наслаждения.

Он отпустил ее рот, чмокнул в щеку и прошептал:

— Назови меня по имени.

— Майкл, — без колебаний сказала она. Слово затрепетало у его уха, пронзив удовольствием.

— Нет. Борн. — Он слегка прикусил мочку ее уха, потеребил ее, отпустил и произнес: — Скажи это.

— Борн. — Она покачнулась и прижалась к нему, умоляя о большем. — Пожалуйста.

— После этого возврата не будет, — предупредил он, прижавшись губами к ее виску. Руки блаженствовали, ощущая ее прелести.

Голубые глаза распахнулись, неправдоподобно светлые в темноте. Она прошептала:

— Почему ты решил, что я захочу повернуть назад?

Услышав этот вопрос, искреннее недоумение в ее голосе, он замер. Это говорит алкоголь. Только так. Немыслимо даже предположить, что она не понимает, что он имеет в виду.

— Я не тот человек, за которого ты собиралась выйти замуж. — Следовало бы сразу сказать ей о Томми, но Борн не хотел произносить имя другого мужчины в эту минуту. В этом месте.

Пенелопа улыбнулась, едва заметно и немного печально.