Легенды о призраках (сборник) - Коллектив авторов (2015)

Может быть, я бы в конце концов разобралась, как мне жить дальше, но я была слишком занята поисками Двуликой женщины. Так она действует. Она показывает нам свою красивую сторону – ту, что манит нас изгибом щеки и бархатистостью ресниц. Мы оглядываемся – не видит ли кто? Нет, никто не видит. А она смотрит на нас, улыбается и ждет – только нас, одних нас. Может быть, это ее запах или следы ее ног на разбитом тротуаре. Не знаю. Знаю только, что с ней мне очень хорошо.

А когда она уходила, я начинала метаться, как в лихорадке. Мысли роились, летели наперегонки, но в конце оказывалось, что все они об одном: о ее лице. И я снова выходила на поиски. Снова и снова, пока, кроме нее, ничего не оставалось. Я видела ее на каждой лестнице, в каждом окне. Я могла постучать в любую дверь – и там она ждала меня, с трубкой в руке.

Иногда я прихожу домой. Там меня ждет Эм. Лицо Эм не так красиво, как у нее. Эм пытается поговорить со мной, но у меня нет времени. Я сплю и возвращаюсь к ней. Так я живу. Иногда Эм хочет пойти со мной, но я говорю: нет, Эм, ты останешься дома. Если она хватает меня за рукав, я отталкиваю ее, возможно, слишком грубо, и отворачиваюсь, чтобы не видеть слез, которые она отчаянно пытается скрыть. От меня, своей старшей сестры. Не возвращаюсь я долго.

Как-то раз, когда я сидела на диване еле живая от слабости и глядела на полупустую бутылку бог знает чего, ко мне зашел мой старый приятель Угорь. Мы звали его Угрем, потому что он никогда не попадался. С первого взгляда можно было определить, что он провел с ней немало времени.

– Покурить есть? – спросил он. Он говорил не про ее дым.

– Ага. – Я протянула ему кисет. Тонкими, как у скелета, пальцами он набил сигарету. Достал из кармана коробок спичек. Пламя показало истинную глубину теней у него под глазами. Сквозь него было видно стену.

– Ну, ты как вообще? – спросил он. Я рассказала и, закончив рассказ, тоже спросила:

– А ты?

– Да потихоньку, – сказал он. – Хотел показать тебе кое-что.

Он ткнул себе в ладонь зажженной сигаретой, и она прошла сквозь нее – легко, будто просто сквозь воздух. Я была так обезвожена, что просто не могла заплакать. А стоило бы. Двуликая женщина увела Угря, моего хорошего друга. Она совсем увела его от нас.

Потом он ушел, но не через дверь. Не сходя с места, он медленно выцвел и рассыпался мельчайшими пылинками, которые погасли одна за другой, словно звезды перед рассветом. Я встала и отправилась ее искать.

Тогда-то я начала замечать и других призраков. Я видела их везде – в любой толпе, в любом собрании людей. Их одежда была изношенной и рваной. Их глаза тлели, как догорающие угли. Они курили и пили всё, что им предлагали – совершенно как все вокруг, – и все вокруг были пьяны или обкурены и не замечали, что они призраки. Но даже в самом густом дурмане я видела их. Они заговорщицки улыбались мне: я ведь разделяла с ними их секрет, я знала об их существовании – и не могла никому рассказать.

Из-за них я стала задумываться о таких вещах, о которых раньше никогда не задумывалась. Мне приходит на ум, а не видят ли призраков и эти – из другой части города. Может быть, призраки ходят на их заседания и нашептывают им в их холодные, бледные уши. Может быть, они прислушаются к призракам, раз уж не прислушиваются к нам. Каждый раз, когда я встречалась с Двуликой женщиной, я внимательно оглядывала ее. Она была по-прежнему прекрасна, свежа и реальна, словно живое, зеленое дерево. С ней ничего не происходило. Я научилась не обращать внимания на призраков, не замечать их улыбок. Я забыла о них на какое-то время. Меня мало что занимало, кроме ее трубки.