Профессионал - Ранульф Файнс (2011)

Джеймс Мейсон родился в Англии 24 июня 1824 года, где именно и от кого – не задокументировано. Он окончил геологический факультет Парижского университета и принял участие в кровавой революции 1848 года. Затем Мейсон стал управляющим железнорудными шахтами в Бильбао, после чего сделал состояние на добыче меди в Сан-Домингуше на юге Португалии, где впоследствии приобрел обширные поместья. Португальский король, встревоженный растущим влиянием Мейсона, направил туда армию для восстановления королевской власти. Личные войска Мейсона разгромили профессиональных военных, и тогда король, переменив тактику, присвоил англичанину титул графа де Помаранью. В настоящее время этот наследственный титул носит праправнук Джеймса Мейсона.

Свое состояние Мейсон потратил на поместье Эйншем-Парк площадью четыре тысячи акров, расположенное в пяти милях к западу от Оксфорда. У его единственного сына была любовная связь с дочерью короля Португалии, затем он женился на дочери графа Кроуфорда, стал директором Большой западной железной дороги и в конце концов оставил Эйншем-Парк своему единственному сыну Майклу.

Окончив Итон и Королевскую академию сухопутных войск в Сандхерсте, Майкл в 1918 году завоевал звание абсолютного чемпиона вооруженных сил по боксу и уехал на три года в Канаду, где выступал на ринге, занимался контрабандой спиртным и охотился. В 1938 году его завербовали в военно-морскую разведку, и почти всю Вторую мировую войну он провел на подпольной работе в Европе. Отважный путешественник и мореплаватель, Майкл Мейсон написал несколько книг, а в 1951-м королевским указом был назначен шерифом графства Оксфордшир. Умер он тридцать лет спустя, оставив Эйншем-Парк своему старшему сыну Дэвиду.

Быть может, эта необычная родословная объясняет, почему Дэвид Мейсон с самого рождения не ведал чувства страха.

В воскресенье 31 октября 1976 года, через неделю после того как в Париже были убиты Пиа и судья, будильник разбудил капитана Дэвида Мейсона, крепко спавшего в своей спальне на первом этаже Букингемского дворца. Он стремительно облачился в парадный мундир и покинул дворец.

Расправив плечи, Дэвид прошел по вымощенному гравием двору. Вверху на холодном осеннем ветру трепетал королевский штандарт, говорящий о том, что королева находится в своей официальной резиденции. Но Дэвиду было известно, что на самом деле Елизаветы во дворце нет. Когда он поравнялся с будкой часового, порыв ветра едва не сбросил с его головы высокую медвежью шапку. Дэвид непроизвольно напряг нижнюю челюсть и мысленно выругался, поскольку ремешок проходил вовсе не под подбородком, а болтался чуть ниже рта. Сама медвежья шапка была пустая внутри – предостаточно места, чтобы укрывать самые разные вещи. На прошлой неделе один из гвардейцев Дэвида был пойман на том, что во время дежурства слушал спрятанный в шапке радиоприемник. Когда к нему подошел офицер, гвардеец лихо вытянулся в струнку и выкрутил ручку громкости. Он получил восемь суток гауптвахты.

О подобных соблазнах не было и речи в те менее скучные времена, когда будки караульных устанавливались перед дворцовой оградой. К сожалению, туристы, позируя для фотографий, вели себя все более и более развязно – иногда девушки даже отрывали от мундиров нашивки. Молодым гвардейцам оставалось только улыбаться и терпеть унижения, так что в конце концов их перевели за ограду. Многие сожалели о прошлом и об упущенных дополнительных доходах. Бывали случаи, когда американские туристы расставались с неплохими деньгами в ответ на просьбу ветерана, произнесенную краем рта: «Двадцать долларов за фотографию, сэр. Просто сверните бумажку трубочкой и засуньте в дуло винтовки… Огромное спасибо, сэр. Кто-нибудь еще? А вы не желаете, мэм?»