Тайная капитуляция - Аллен Даллес (2004)

Прошло несколько недель, и наконец из Вашингтона был получен ответ, извещавший, что после рассмотрения на высоком уровне проект был отвергнут.

Западные союзники не предполагали использовать германских милитаристов для нанесения ударов по германскому милитаризму. Мы это понимали, даже несмотря на то, что это был не самый практичный подход к проблеме капитуляции Германии. Еще одной причиной негативной реакции послужила битва в Арденнах, вклинившаяся между началом наших переговоров с генералом Сайбертом и получением ответа. Вашингтон теперь был совершенно убежден, что немцы будут сражаться до конца, что добровольная капитуляция крайне маловероятна, – и в военном угаре, охватывавшем тогда союзников при одной мысли о немцах, может быть, даже не очень-то и стремился позволить нацистам легко выйти из игры.

Однако попытка была не напрасной. Наши сведения о Шефере, Фельберте и Бассендже, по крайней мере, показывали, что, несмотря на избиение генералов после 20 июля, в германской армии еще остались люди, которые понимали, что капитуляция – единственный выход для немцев. Кто были эти люди и где их можно было найти, оставалось вопросом – на который мы вскоре получили ответ, но совсем не тот, какой ожидали.

Глава 4

Искатели мира

В течение осени 1944 года, пока мы развивали идею добиться капитуляции на Западном фронте посредством убеждения, нас стало беспокоить некое шевеление к югу от нас, какие-то изменения политического климата в Северной Италии. У нас на тот момент не было свидетельств того, что раздающиеся из Берлина призывы стоять насмерть менее популярны в немецких войсках на итальянском фронте, нежели на Восточном или Западном фронте. Напротив, мы полагали, что им отводилась особая роль в защите того самого альпийского бастиона, на который нацисты рассчитывали как на последнее убежище, и что именно это было одной из основных причин их упорного сопротивления в Северных Апеннинах. Тем не менее в доходивших до нас из Италии слухах, в сообщениях посланцев стало всплывать слово «мир». Мы были еще слишком подозрительны для старта, а подозрительными сделало нас то, что заинтересованной стороной чаще называли СС, а не армию. Так оно и шло, мы не проявляли особого энтузиазма, но охотно прислушивались к этим разговорам, в особенности потому, что в качестве посредников и эмиссаров часто появлялись священники. Их искренность не вызывала сомнений, но хотелось знать, чья инициатива стоит за их действиями.

Первый посланник был направлен ко мне высоким католическим сановником из Швейцарии, с которым я познакомился в дипломатических кругах Берна. В начале ноября 1944 г., вскоре после моего возвращения с совещания в Вашингтоне с Донованом, сановник пришел ко мне и рассказал о серьезных попытках группы немцев в Италии обсуждать вопросы заключения мира, которые, к несчастью, как он думал, закончились ничем. Возможно, предположил он, американцы могли бы что-то из этого извлечь.

Затем он подробно рассказал о том, что известный итальянский промышленник Франко Маринотти в прошлом месяце побывал в Швейцарии и сделал от имени немцев определенные предложения британцам. Маринотти, насколько я знал, был президентом крупной местной компании «Сниа вискоза», владевшей большими заводами в Италии. Когда я последний раз о нем слышал, он противостоял попыткам поддерживаемого немцами фашистского правительства Муссолини национализировать крупную индустрию Северной Италии – довольно туманный план, который не двинулся с мертвой точки, а Маринотти за свои старания попал в тюрьму.