Избранное - Джек Лондон

– Погодите, – сказал я. – Я решил вернуться.

– Зачем? – сказал Джо.

– Надо захватить маленького Альберта, – ответил я.

А они сказали, что нельзя, и разозлились. Но я не обратил внимания. Я знал, что они будут ждать. Дело в том, что ведь я жил здесь двадцать пять лет и знаю тропинки задворками и через горы, а Чарли и Джо не знают тропинок. Вот почему они и хотели, чтобы я шел с ними.

Ну вот я и вернулся и захватил маленького Альберта. Он ведь не может ходить и говорить и ничего не может делать – он только пускает слюни – и вот мне пришлось тащить его на руках. Мы прошли за последнее клеверное поле – дальше я и сам никогда не ходил. Там начинались густые кусты и лес, и не было ни одной дорожки. Тогда мы спустились по коровьей тропинке к большому ручью.

По другую сторону ручья мы вскарабкались на большой холм. Там росли все большие деревья, а не кустарники, но было очень круто и скользко от опавшей хвои и очень трудно было идти.

Мы шли и шли и наконец дошли до очень скверного места. Если переходить через него – надо было пройти сорок футов, а если поскользнуться, то полетишь на тысячу футов, а может быть – даже на сто. Ну, не то что полетишь, а съедешь. Я перешел первый и перенес маленького Альберта. Джо – за мной. А Чарли испугался как раз посередине – и сел.

– Сейчас у меня будет припадок, – сказал он.

– Неправда, ничего не будет, – сказал Джо, – потому что тогда ты бы не сел. Ты проделываешь все припадки стоя.

– Это совсем другого сорта припадок, – заплакал Чарли.

Он трясся, трясся, он очень хотел, чтобы был припадок, но именно поэтому ничего у него не выходило.

Джо рассердился и стал отвратительно выражаться. Но и это не помогло. Тогда я заговорил с Чарли нежно и ласково. Со слабоумными так всегда надо. Если сердишься, – они делаются хуже. Я знаю. Я и сам немного в таком же роде. Вот из-за этого-то я и был почти что смертью для мистрис Бопп. Она всегда сердилась.

Дело было к вечеру, и я знал, что надо идти скорее.

– Вот что, заткнись и подержи Альберта. Я вернусь и притащу его, – сказал я.

Так я и сделал. Но Чарли был так перепуган, и голова у него кружилась, и он не захотел встать, а полз на четвереньках, с моей помощью. Когда я перетащил его и взял опять Альберта на руки, я услышал смех и заглянул вниз. А там сидели верхом на лошадях и смотрели на нас вверх мужчина и женщина.

– Это кто там, черт возьми? – сказал Джо, испугавшись. – Поймают они нас?

– Заткнись, пожалуйста, – сказал я ему. – Это один такой человек, у него тут усадьба, и он пишет книги.

– Как поживаете, мистер Эндикот? – сказал я ему вниз.

– Алло, – сказал он. – Что это вы делаете там?

– Мы убежали, – сказал я.

А он сказал:

– Счастливого пути. Только будьте осторожны и вернитесь засветло.

– Но ведь мы убежали взаправду, – сказал я.

Тогда они оба расхохотались – и он и жена.

– Превосходно, – сказал он. – Счастливого пути, все равно. Только смотрите, чтобы медведи и горные львы не напали на вас.

Потом они уехали и смеялись, как будто вышло что-то смешное. Но мне было бы приятнее, если бы он ничего не сказал о медведях и горных львах.

Когда мы обогнули холм, я нашел дорогу, и мы пошли гораздо скорее. У Чарли не было уже никаких признаков припадка, – он смеялся и рассказывал о золотых приисках. Трудность вышла теперь с маленьким Альбертом. Он был почти такого же роста, как я. Я его, видите, привык называть маленьким Альбертом, а он все рос и рос. Он был очень тяжелый, и я не мог поспевать за Джо и Чарли. Я совсем запыхался. Я предложил им, что будем нести его по очереди, а они сказали, что не хотят. Тогда я сказал, что я их брошу, и они заблудятся, и горные львы и медведи съедят их. У Чарли сделался такой вид, точно у него вот-вот будет припадок, а Джо сказал:

– Дай его мне.

После этого мы несли его по очереди.