Свидетель смерти - Нора Робертс

– Майкл, почему вы не сказали мне о том, что ваша мать была знакома с Ричардом Драко?

Чашка подпрыгнула у него в руке, и кофе пролился на брюки.

– Моя мать? При чем здесь она?!

– Она в свое время играла в одном спектакле с Драко.

– Твоя мать актриса? – Карли наклонилась к нему.

– Была ею когда-то. Она покинула сцену много лет назад. До моего рождения. – Он поставил чашку на место и аккуратно стряхнул кофе с брюк. – Оставьте мою мать в покое. Она тут ни при чем.

– Я разве сказала, что она имеет к чему-то отноше­ние? – «Нервы, – подумала Ева. – Он не может совла­дать со своими руками». – Вы знаете, что она находи­лась в интимных отношениях с Драко?

– Это было мимолетное увлечение. С тех пор прош­ло много лет…

– Твоя мать и Ричард? – Карли откинулась назад, изучая его лицо. – Как ужасно! – В ее глазах светилась жалость к нему. – Не позволяй ей спровоцировать те­бя, милый.

Но он уже явно позволил.

– Послушайте, у нее была малюсенькая роль. Она не была серьезной актрисой. Они с отцом просто вместе… Она бы сказала мне, так как знала, что я боготво­рю Ричарда, что я его дублер. Он использовал ее! Он всю жизнь использовал женщин! – Майкл решительно посмотрел на Карли. – Да, она была в него влюблена. Все хорошенькие женщины в него влюблялись.

«Его мать, – подумала Ева, – а может быть, и жен­щины вообще – его слабое место».

– Да, ему нравилось использовать женщин. Моло­деньких, хорошеньких женщин. Они для него были просто игрушками, которые ему быстро надоедали. Ва­ша мать отказалась от карьеры, от своих планов и на­дежд из-за него?

– Может быть. – Майкл побледнел. – Может быть, это была одна из причин. Но она дала жизнь человеку, это ее делало счастливой!

– Он сломал ей жизнь.

– Да. – Глаза Проктора сверкали, в голосе звучала горечь. – Да, он сломал ей жизнь. Вы хотите, чтобы я признался, что ненавидел его за это? Может быть, и так, в какой-то мере.

– Майкл, не говори больше ничего! – предупреди­ла Карли.

– Гори все синим пламенем! – В его голосе звучали решимость и гнев. – Моя мать не была дешевой девоч­кой для мимолетных развлечений, игрушкой, с которой можно поиграть немного и выбросить. Она была милой наивной девушкой. Этим он и воспользовался.

– Он давал ей наркотики или запрещенные психотропные лекарства, Майкл? – спросила Ева. – Он да­вал ей их попробовать?

– Нет. Но он пытался, сукин сын!

– Майкл, ты не обязан отвечать на эти вопросы.

– Я хочу раз и навсегда прояснить это. – Горячие волны возбуждения и гнева прокатывались по всему его телу. – Она рассказывала мне, что, когда вошла в комнату, он капал какие-то капли в ее стакан с вином. Она спросила его, что это такое. В ответ он лишь рассмеял­ся. Он сказал… Моя мама обычно не употребляет гру­бых выражений, но она точно повторила мне его слова: «Это заставит тебя трахаться, как крольчиха».

У Майкла на лбу нервно билась жилка, он прямо смотрел Еве в глаза.

– Она не знала, что это такое. Но мне ясно, что не­годяй пытался влить ей в вино «бешеного кролика».

– Она не выпила это отравленное вино?

– Нет, она испугалась. Она сказала, что не хочет ничего пить, и это привело его в бешенство. Он стал об­зывать ее и пытался заставить выпить зелье насильно. Тут она поняла, что он за человек, и убежала. Мама рас­сказывала, что была тогда в ужасном состоянии – раз­бита, растоптана, лишена всяческих иллюзий. Она вер­нулась домой. И потом всегда говорила: «Лучшее, что я сделала в жизни, – это смогла тогда сбежать домой».

– А что же Драко?

– Он даже не помнил ее, – горько усмехнулся Майкл. – У него не хватило порядочности даже на то, чтобы запомнить, как ее зовут!

– Вы говорили с ним о ней?

– Мне хотелось увидеть, как он отреагирует на ее имя. Он даже не стал притворяться, что помнит его. Она для него ничего не значила. Все люди для него ничего не значили.