Свидетель смерти - Нора Робертс

– Не надо говорить таких вещей, они действуют мне на нервы!

– Хорошо, я скажу иначе: Надин не имеет никакого отношения к убийству Драко.

– Я это знаю, да и улик против нее никаких нет. Но для нее эта история все равно станет ужасной трагеди­ей. Ну ладно, что еще есть в этих хоромах?

– Ах да. Если мне не изменяет память, кухня – там, – показал Рорк. – А также кабинет, ванная ком­ната, спальня, еще одна ванная.

– Начну с кабинета. Первым делом залезу в компь­ютер и просмотрю его электронную почту. А ты, если тебе не трудно, сделай мне одолжение: собери оставшиеся видеокассеты. Мы возьмем их с собой.

– Есть, лейтенант.

Ева моргнула от неожиданности, но ничего не ска­зала.

Она действовала методично и скрупулезно. Рорк любил смотреть на жену, когда она работает: его восхи­щала точность, концентрация и железная логика ее действий. Если бы еще года два назад Рорку сказали, что полицейский за работой может выглядеть сексуально, он бы либо рассмеялся, либо обиделся.

– Перестань таращиться на меня!

– А разве я таращусь? – улыбнулся он.

Ева решила не размениваться на мелочи.

– Очень много и входящей, и исходящей почты. Если бы я была психоаналитиком, я бы сказала, что этот человек совершенно не мог находиться один на один с собой. Ему был необходим постоянный контакт с людьми. В его почте, впрочем, нет ничего из ряда вон выходящего. Разве что оптовые закупки через Интернет: восемь пар туфель, три вечерних костюма…

– Я ни за что не стал бы покупать вечерние костю­мы через Интернет. В таких делах главное – примерка.

– Ага! Вот письмо к его агенту. Судя по всему, наш мальчик выяснил, что его партнерша будет получать та­кую же зарплату, как он. Его это оскорбило до глубины души, и он требует у своего агента пересмотреть кон­тракт и выбить для него более высокий гонорар за каж­дый спектакль.

– Да, я знал об этом. Ему вежливо показали кукиш.

Ева подняла удивленный взгляд на мужа.

– Вы ему отказали?

– Малышей обычно сажают в манеж, чтобы они не проказничали, – мягко сказал Рорк. – Для него таким манежем был контракт, за рамки которого он не мог выйти. Мы это предусмотрели заранее, поскольку было известно, что объем запросов у него невероятный.

– А ты не прост. Крепкий орешек!

– Еще бы.

– Он не стал скандалить с вами по этому поводу?

– Нет. Может, и собирался, но не успел. Дело об­стояло так: его агент пришел к моим адвокатам, они – ко мне, а я отказал. Вот и все.

– Это делает тебе честь. Теперь я хочу осмотреть спальню.

Ева прошла мимо Рорка, миновала небольшой ко­ридор и открыла дверь, ведущую в спальню.

Кровать была большой, словно аэродром, над ней висел балдахин из тонкой полупрозрачной ткани серого цвета, напоминавшей туман. Ева заглянула в примыкающую к спальне гардеробную и была поражена оби­лием одежды и обуви. В зеркальном шкафчике стояли ряды бутылочек и баночек: духи, дезодоранты, кремы для рук и лица, присыпки…

– Итак, что мы имеем? Тщеславный, жадный, эгои­стичный, самовлюбленный, неуверенный в себе и не­надежный человечишка.

– Не стану спорить с твоей характеристикой. Одна­ко все перечисленные тобой качества могут являться причиной разве что антипатии, но не мотивом убийства.

– Иногда мотивом убийство оказывается то, что у жертвы были две ноги и два уха. – Ева вернулась в спаль­ню. – Человек с таким раздутым «эго» и неуверенно­стью в себе вряд ли часто ночевал в одиночестве. Драко трахал Карли Лэндсдоун, и наверняка у него на примете имелась другая женщина, которая должна была занять ее место. – Ева медленно выдвинула ящик прикроват­ной тумбочки. – Ну и ну! Погляди-ка на эту коллекцию игрушек.

Ящик был разделен на секции, а каждая из них бит­ком набита различными эротическими приспособле­ниями, предназначенными для того, чтобы предаваться сексуальным радостям вдвоем или в одиночку.