– Знаю, в это трудно поверить, но у меня уже нет больше сил на разговоры. – Ее рука скользнула вниз по его рубашке, затем обратно вверх и принялась играть с верхней пуговицей. – Весь вечер я ждала, когда мы останемся одни и я смогу поздороваться с тобой по-настоящему. – Она наклонилась вперед для поцелуя. Ее глаза вспыхнули, как два горящих угля, когда Финн удержал ее на месте.

– Анджела, извини, но мне неинтересно продолжать с того же места, на котором мы закончили шесть месяцев назад. – Он крепко сжимал руками ее плечи. – Мы расстались по-плохому, и мне жаль, но мы расстались.

– Ты же не будешь наказывать меня за то, что я была слишком взволнована, сгоряча наговорила лишнего… Финн, мы столько значили друг для друга!

– У нас была связь, – поправил он. – Мы занимались любовью. И это было потрясающе. Еще между нами была немного странная, но дружба. Может быть, мы сумеем ее спасти, если откажемся от всего остального.

– Как ты жесток!

– Я честен.

– Ты не хочешь меня? – Она вскинула голову и захохотала. Но этот звук, как и ее глаза, казался неестественным, стеклянным. – Не-ет, я знаю, что хочешь. Я это чувствую. – Пунцовая от румянца, она шагнула к нему. Ее губы приоткрылись и изогнулись в улыбке: она видела, что Финн не мог оторвать глаз от ее рта. – Ты же знаешь, что я могу для тебя сделать. Что я позволю тебе делать со мной. Ты хочешь этого так же сильно, как и я.

– Я беру не все, что хочу.

– Но ты взял меня. В первый раз прямо здесь, на полу. Помнишь? – Не отводя взгляда, она провела ладонями снизу вверх по груди Финна и задрожала от торжества, почувствовав, как неровно билось его сердце. – Ты был от меня без ума, ты сорвал с меня одежду. Помнишь, как это было? – Ее голос становился все тише, обволакивая его, как отравленный мед.

Он помнил, и от этих воспоминаний у него закружилась голова. Ее ногти впивались ему в спину, зубы – в плечо. Она искусала его до крови, но ему было наплевать.

– Я хочу, чтобы ты опять взял меня, Финн. – Анджела смотрела ему в лицо, а ее рука двинулась вниз.

Его пальцы сжались у нее на спине, погрузившись в шелк. Он знал, как все будет, и на мгновение его охватило отчаянное, страстное желание этого неистового наслаждения. Но Финн помнил не только о нетерпеливой страсти или ослепительных фантазиях.

– Этого не вернуть, Анджела. – Руки, лежавшие у нее на спине, расслабились и опустились. Она действовала быстро. Ему бы быть готовым, но нет, и ее удар кулаком оказался таким сильным, что Финн отлетел назад на два шага.

Его глаза горели, как два солнца, но он лишь поднял руку и невозмутимо вытер кровь с губы.

– Вижу, что не только эта комната не изменилась.

– Это потому, что я старше тебя, да? – прорычала Анджела, строго следя, чтобы ярость не нарушила безупречную красоту ее лица. – Ты думаешь, что сможешь найти кого-нибудь помоложе? Чтобы вылепить ее, выдрессировать и научить пресмыкаться?

– Эта песня уже была. Я даже скажу, что все они уже были. – Финн повернулся, направляясь к двери. Он уже почти прошел холл, как вдруг она бросилась ему под ноги.

– Нет! Не бросай меня! – Рыдая, Анджела прильнула к его ногам. Чужой отказ мучил ее, рвал на куски, неся с собой страх и боль. Так было всегда. И так будет всегда. – Прости меня. – В этот момент она была искренней полностью и совершенно. Но от этого становилось только хуже. – Прости меня. Пожалуйста, не бросай меня.

– Ради бога, Анджела! – Измученный жалостью и отвращением, он поднял ее на ноги. – Не делай этого.

– Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.

– Если бы я думал, что ты говоришь правду, то пожалел бы нас обоих. – Резким движением он отодвинул ее от себя и встряхнул. Слезы. Он всегда считал их запрещенным и самым сильным женским оружием. – Прекрати это, черт побери! Думаешь, что я мог спать с тобой три месяца подряд и не понять, как ты мной вертела? Ты не любишь меня! Ты хочешь меня только потому, что я ушел.