Голливудские триллеры. Детективная трилогия - Рэй Брэдбери (2002)

– Кто-нибудь, наденьте на меня смирительную рубашку, это дурдом какой-то! Так о чем это я? Вы оба!

Он указал на нас.

– Даю вам два дня, а не три. Либо вы по-хорошему предъявите мне чудовище наяву и при божьем свете, либо…

И тут наружная дверь павильона открылась. В ослепительном свете солнца появился коротышка в черном костюме, один из шоферов киностудии.

– Ну что еще? – заорал Мэнни.

– Мы его пригнали сюда, но мотор заглох. Вот, только что починили.

– Так проваливайте отсюда, ради бога!

Мэнни бросился к нему с поднятым кулаком, но дверь с грохотом захлопнулась, коротышка исчез, и Мэнни пришлось обрушить весь свой гнев на нас.

– К вечеру пятницы все должно быть готово окончательно. Сдайте мне работу, или вы больше никогда работы не получите, ни тот ни другой.

– А это, – спокойно спросил Рой, – мы можем оставить себе? Гринтаун, Иллинойс, кабинеты? Теперь, когда вы видели наши результаты, хотите сделать из нас дурачков?

Мэнни оглянулся и довольно долго молчал, окидывая взглядом эту необыкновенную, затерянную во времени страну, как ребенок на фабрике фейерверков.

– Черт, – вздохнул он, на мгновение забыв о своих проблемах, – приходится признать, что вы действительно это сделали.

Он замолк, рассердившись на собственную похвалу, и резко сменил тему.

– Ладно, кончайте болтать и хватит рассиживаться!

Бах! И он ушел, хлопнув дверью.

Стоя посреди нашего доисторического ландшафта, затерянного во времени, мы с Роем смотрели друг на друга.

– Все страньше и страньше, – сказал Рой. – Ты и вправду собираешься это сделать? Написать две версии одного сценария? Одну для него, другую для нас?

– Ага! Точно.

– И как ты собираешься это сделать?

– Черт побери, – ответил я, – я занимался этим пятнадцать лет, написал сотню рассказов для палп-журналов, один рассказ в неделю, сто недель подряд, а тут два наброска сценария за два дня? И оба блестящие? Доверься мне.

– Ладно, верю-верю.

Наступило долгое молчание, затем Рой сказал:

– Так что, пойдем посмотрим?

– Посмотрим? На что?

– На покойника, которого ты встретил. Под дождем. Вчера ночью. Там, на стене. Погоди.

Рой подошел к огромной двойной двери павильона. Я последовал за ним. Он открыл дверь. Мы выглянули наружу.

Черный, украшенный искусной резьбой катафалк с прозрачными стеклами как раз уезжал прочь по аллее киностудии, мотор с прогоревшим глушителем страшно ревел.

– Держу пари, я знаю, куда он поехал, – сказал Рой.

8

Мы объехали вокруг киностудии по Гауэр-стрит на старом, потрепанном роевском «фордике» 1927 года выпуска.

Мы не видели, как черный катафалк въехал на кладбище, но когда мы подкатили к воротам и остановились, похоронная машина как раз выезжала из аллеи между надгробиями.

Минуя нас, катафалк вывез гроб на залитую ярким солнечным светом улицу.

Мы повернули головы, провожая взглядом черный автомобиль, выезжающий из ворот с тихим шуршанием, почти неслышным, словно полярное дыхание арктических льдин.

– В первый раз вижу, чтобы катафалк вывозил гроб с кладбища. Опоздали!

Я обернулся и увидел хвост автомобиля, направлявшегося на восток, обратно в сторону киностудии.

– Куда опоздали?

– К твоему покойнику, идиот! Идем!

Мы уже почти подошли к дальней стене кладбища, как Рой вдруг остановился.

– Господи, это ж его могила.

Я посмотрел туда же, куда смотрел Рой, – футах в десяти над нами на мраморе было выгравировано:

ДЖ. Ч. АРБУТНОТ, 1884–1934 ПОКОЙСЯ С МИРОМ

Это был один из тех похожих на древнегреческий храм склепов, где хоронят знаменитостей: запертая на замок чугунная решетка, а за ней массивная внутренняя дверь из дерева и бронзы.

– Не мог же он сам выйти оттуда, а?