Голливудские триллеры. Детективная трилогия - Рэй Брэдбери (2002)

– Так же, как ты поверил в свою записку и пошел на это чертово кладбище. – Рой задумчиво глядел в стену прямо перед собой. – Бумага и шрифт такие же, как на твоей записке? Идти мне или не идти вечером в «Браун-дерби»? Черт, почему бы нет? Трупы на стенах, исчезнувшие лестницы, разглаженные следы на траве, куклы из папье-маше, да вдобавок Мэнни Либер с его воплями. Пять минут назад я подумал: если Мэнни и остальные так рассердились из-за огородного чучела, что, если оно вдруг исчезнет, а?

– Но ты же этого не сделал?.. – проговорил я.

– Не сделал? – переспросил Рой.

Он сунул записку в карман. Затем взял со стола в углу небольшую коробку и передал ее мне.

– Нас кто-то использует. Я решил предпринять кое-что самостоятельно. Возьми. Иди в кабинку. Открой.

Я послушался.

Запер дверь.

– Ну, что стоишь? – крикнул Рой. – Открывай!

– Открываю, открываю.

Я открыл коробку и заглянул внутрь.

– Боже мой! – воскликнул я.

– Что ты там видишь? – спросил Рой.

– Арбутнота!

– И коробка подошла, тютелька в тютельку, а? – сказал Рой.

13

– Как тебе такое в голову пришло?

– Все коты любопытны. А я кот, – ответил Рой, протискиваясь через толпу.

Мы возвращались в столовую.

Рой держал под мышкой коробку, на его лице сияла победная улыбка.

– Смотри, – продолжал он. – Кто-то отправляет тебе записку. Ты идешь на кладбище, находишь труп, но никому не говоришь и тем самым портишь чью-то игру. Этот человек звонит на студию, те посылают за телом и начинают паниковать, когда видят такую картину. А я вне себя от дикого любопытства. Что это за игра, спрашиваю я. А узнать это я могу, только сделав ответный ход своими фигурами, верно? Час назад мы видели и слышали реакцию Мэнни и его сотоварищей. А давай-ка разберемся, как они среагируют, – сказал я себе, – если, найдя труп, снова его потеряют и будут ломать голову, у кого он? А он у меня!

Мы остановились перед дверью столовой.

– Не пойдешь же ты туда с этой штукой! – воскликнул я.

– Это самое безопасное место на свете. Коробка, которую я таскаю по всей студии, ни у кого не вызовет подозрений. Но будь осторожен, напарник, в этот самый момент за нами наблюдают.

– Кто?! – вскричал я, резко оборачиваясь.

– Если б я знал, все бы уже разрешилось. Идем.

– Я не голоден.

– Странно, – заметил Рой, – а вот я почему-то готов съесть слона.

14

Снова войдя в столовую, я увидел, что столик Мэнни по-прежнему пустует. Я так и застыл, глядя на него.

– Чертов безумец, – прошептал я.

Рой потряс коробкой у меня за спиной. Она зашуршала.

– Да, я такой, – радостно ответил он. – Давай шевелись.

Я прошел на свое место.

Рой поставил удивительную коробку на пол, подмигнул мне и уселся на противоположном конце стола, расплываясь в невинно-безупречной улыбке.

Фриц бросил на меня испепеляющий взгляд, как будто своим отсутствием я нанес ему личное оскорбление.

– Минуту внимания! – Фриц щелкнул пальцами. – Знакомство продолжается! – Он указал на сидящих вдоль стола. – Следующий – Станислав Грок, личный гример Николая Ленина[187], человек, который готовил тело Ленина, наносил воск на лицо, вводил парафин в тело, чтобы оно все эти годы хранилось у кремлевской стены в Москве, в Советской России!

– Гример Ленина? – переспросил я.

– Косметолог.

Станислав Грок помахал маленькой ручкой над маленькой головой, сидящей на маленьком теле.

Он был едва ли выше тех поющих лилипутов, что играли жевунов в «Волшебнике из Страны Оз»[188].

– Слушай и повинуйся! – прокричал он. – Ты пишешь чудовищ. Рой Холдстром их создает. А я нарумянивал, покрывал воском, выглаживал величайшее советское чудовище, давно покойное!

– Не обращай внимания на этого изумительного русского ублюдка, – сказал Фриц. – Лучше посмотри на стул рядом с ним!

Стул был пуст.

– Чей же он? – спросил я.