Цири (сборник) - Анджей Сапковский (1999, 2000)

К их легкому удивлению, доступ к реке охранялся. Стерегущие водопой мужики потребовали по грошу за коня. Мильва и Золтан взъярились не на шутку, но Геральт, не желая скандала и связанного с ним шума, успокоил их, а Лютик выложил найденные на дне кармана монеты.

Вскоре обнаружился Персиваль Шуттенбах, злой и грустный.

– Нашел поесть?

Гном высморкался и вытер пальцы о шерсть проходившей мимо овцы.

– Нашел, только не знаю, хватит ли нас на нее. Здесь за все требуют деньги, а цена – хошь стой, хошь падай! Мука и крупы – крона за фунт. Тарелка жидкого супа – два нобиля. Котелок пойманных в Хотле вьюнов стоит столько, сколько в Диллингене фунт вяленого лосося…

– А фураж?

– Талер за мерку овса.

– Сколько-сколько? – взорвался краснолюд. – Сколько?

– Сколь-сколь, – буркнула Мильва. – Лошадей спроси сколь. Падут, если заставим траву щипать! Впрочем, здесь и травы-то нет.

Против очевидных фактов не попрешь. Не помогла и бурная торговля с владельцем овса. Парень отобрал у Лютика остатки денег, получил несколько ругательств от Золтана, впрочем, нисколько не обидевшись. А кони охотно сунули морды в мешки с кормом.

– Чертовы обдиралы! – верещал краснолюд, разряжая злость ударами палки по колесам телег, мимо которых проходил. – Как они еще дышать позволяют задарма, не требуют полгрошика за вдох. Или пятак за… кучу!

– Высшие физиологические потребности, – вполне серьезно заметил Регис, – таксированы соответственно. Видите натянутую на жерди палатку? И мужика, что стоит рядом? Он торгует прелестями собственной дочери. Цена – договорная. Я только что видел, как он принял курицу.

– Хреновое же у вас будущее, люди, – угрюмо бросил Золтан Хивай. – Каждое разумное творение на этом свете, попав в беду, нужду и несчастье, присоединяется к собратьям, потому что вместе легче переждать худое время. Один другому помогает. А у вас, людей, каждый только и знает, как бы на чужой беде нажиться. В голод пищей не поделится, пожирает тех, кто послабее. Такое поведение объяснимо у волков, ибо дает выжить самым здоровым и сильным. Но у разумных рас такая селекция обычно позволяет выжить и командовать другими самым большим подлецам. Выводы и прогнозы сделайте сами.

Лютик резко возразил, приведя известные ему примеры еще большей обдираловки и торгашества среди краснолюдов, но Золтан и Персиваль заглушили его, одновременно проиграв на губах протяжные звуки, имитирующие пускание ветров, что у обеих разумных рас выражало пренебрежение к аргументам оппонента. Конец начавшейся было ссоре положило неожиданное появление группы кметов, предводительствуемых уже знакомым по охоте на вампиров стариканом в фетровом колпаке.

– Мы касательно Лаптя, – сказал один из кметов.

– Не покупаем, – в унисон буркнули краснолюд и гном.

– Энто тот, которому башку пробили, – быстро пояснил другой кмет, – мы его женить замышляли.

– Не возражаю, – зло сказал Золтан. – Всего ему наилучшего на новом жизненном пути. Желаю здоровья, счастья, успехов в делах и личной жизни.

– И множества маленьких Лаптят, – добавил Лютик.

– Ну-ну, милсдари, – сказал кмет. – Вам бы все хиханьки да хаханьки, а как нам его таперича женить-то? Ежели он опосля того, как вы ему в умишко долбанули, вовсе дурной стал, дня от ночи не отличает?

– Ну, не так уж все паршиво, – буркнула Мильва, глядя в землю. – Мнится мне, ему уж полегчало. Гораздо лучше, чем с самого с ранья.

– Не знаю я, какой Лапоть с самого с ранья был, – возразил кмет, – а только видел, как стоял он перед оглоблей, торчком торчавшей, и втолковывал той оглобле, какая она красна девка. Э, чего тут болтать, скажу коротко: гоните штрах за убивство.

– Чего-чего?

– Кады лыцарь кмета прибьет, должон штрах платить. Так в законе сказано.

– Я не рыцарь! – рявкнула Мильва.