Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - Джейсон Берри (2012)

В 1901 году в Риме О’Коннелла рукоположили в епископа, а в 1903 году, когда ему было сорок четыре, послали епископом в Портленд, штат Мейн. Это была маленькая диоцезия в лесистом регионе: 57 церквей, разделенных лесами, 100 священников на 97 тысяч католиков в штате с населением в 700 тысяч человек. Первый раз обращаясь к новой пастве, О’Коннелл объявил: «В том, что касается патриотизма, я американец, но также я римлянин в вере и любви к церкви – и таким всегда останусь»[126]. Исполнительный и немного строгий епископ О’Коннелл посещал церкви и следил за тем, как живут священники и приходы; если финансовые дела прихода были запутаны, епископ разбирался, в чем дело. Он ужасно боялся долгов и хотел стабильно вносить свой вклад в лепту Петра, которая свидетельствовала о верности рассеянных по всему миру епископов Святейшему Отцу. На протяжении пяти лет его правления скромная диоцезия Мейна ежегодно собирала по $3000. В 1906 году его перевели в Бостон, где он стал помощником больного архиепископа; предполагалось, что со временем Рим сделает О’Коннелла его преемником.

Бостон, где католиков насчитывалось 850 тысяч, был огромным карьерным шагом вперед для О’Коннелла. Однако в Мейне новый епископ провел ревизию и нашел вопиющую недостачу. Значительная часть денег куда-то исчезла. В ярости Льюис Уолш написал архиепископу О’Коннеллу письмо с требованием возместить недостающее. В кратком ответном письме О’Коннелл не признавал себя в чем-либо виновным, но послал с ним чек на $25,576,09 тысячи, чтобы возместить пропажу. Уолш успокоился и засел заполнять бухгалтерские отчеты. Если слова греческого философа Гераклита о том, что характер есть судьба, справедливы, то что мы можем сказать об О’Коннелле? «Он привык не отделять самого себя лично от своей роли доверенного лица большой деятельной организации, которая существует помимо него», – пишет О’Тул. Этот дух, который можно выразить девизом «Церковь – это я», был свойственен и Pio Nono. За имиджем прозрачно чистого и боевого епископа скрывалась тенденция быть самому себе законом»[127]. В 1911 году он стал кардиналом.

Кардинал О’Коннелл был важнейшим деятелем из ряда новых прелатов, в основном американцев с ирландскими корнями, которые превращали Католическую церковь в мощный институт между Гражданской войной и всплеском рождаемости в 1950-х. Это были «епископы-строители»: Джон Хьюджс, Патрик Хейс и Френсис Спеллмен в Нью-Йорке, Деннис Догерти в Филадельфии, Джон Айрленд в Сент-Поле, Джеймс Макинтайр (бывший биржевой маклер) и Тимоти Меннинг в Лос-Анджелесе, Патрик Фихан и Джордж Манделейн в Чикаго, Ричард Кашинг, который стал преемником О’Коннелла в Бостоне. Этот список неполон. Епископы той эпохи строили инфраструктуру приходов и школ. Дома для сирот и госпитали создавали в основном ордена монахинь, которые также работали в приходских школах; мужские ордена, особенно иезуитов, доминиканцев, салезианцев, отцов Святого Креста и Христианских братьев, работали в средних школах и колледжах. Но именно решения епископов относительно финансов и недвижимости были основой богатства церкви, которое позволяло финансировать различные служения и школы и создавать инфраструктуру, которая определила характер американских католиков. В Чикаго архиепископ Фихаг побил все рекорды, открыв за срок своего двадцатидвухлетнего правления, завершившегося в 1902 году, 140 приходов[128].