Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - Джейсон Берри (2012)

Папа с таким изменчивым характером должен был чувствовать нечто унизительное в том, что он зависел от американских денег. В 1928 году кардинал Манделейн договорился с архидиоцезией Чикаго о займе для Святейшего Престола в размере $300 тысяч. Молодой бостонский монсеньор Френсис Спеллмен занимал весьма скромный пост в Риме (он надзирал за строительством спортивных площадок Рыцарями Колумба), что позволяло ему водить дружбу с богатыми американцами, проводящими лето в Вечном городе. Спеллмен принимал участие в передаче денежных даров сановникам Ватикана вплоть до самого папы. «Святейший Отец просил меня о трех автомобилях», – записал Спеллмен в своем дневнике 8 февраля 1929 года[153]. Но те дни, когда папы могли выпрашивать для себя лимузины, подходили к концу.

Кардинал Гаспарри встречался с Муссолини в резиденции последнего на протяжении нескольких лет, где они договаривались о тех или иных вещах. 11 февраля 1929 года Гаспарри в качестве заместителя папы во время непродолжительной церемонии подписал вместе с премьер-министром Муссолини Латеранский пакт. Ватикан превращался в суверенное нейтральное государство, владевшее четырнадцатью церквами и другой собственностью в Риме. Италия признавала католичество своей официальной религией. Святейший Престол распоряжается назначением епископов. В качестве компенсации за утраченные части Рима и Папской области Италия выплачивает Ватикану денежную сумму, эквивалентную $92 миллионам. Ватикан согласился реинвестировать около 60 процентов этих средств в государственные ценные бумаги.

«Италию возвратили Богу, а Бога – Италии», – восторженно писала ватиканская газета L’Osservatore Romano. Пий был рад тому, что в Италии Муссолини одержал победу над коммунизмом. Но Латеранский пакт был сделкой с дьяволом во всех смыслах. Муссолини все крепче держал Италию в своих руках, пользуясь уважением на международной арене, а одновременно финансируя своего противника, которого превозносили во всем мире. Муссолини приобрел крайнюю популярность среди католиков, особенно там, где он в том особо нуждался, – в северной Италии. Пий говорил, что Муссолини был «посланником провидения»[154]. Как будто прислушиваясь к советам покойного Pio Nono, папа подписал смертный приговор Католической партии, но со временем он со всевозраставшим ужасом наблюдал, как фашизм строит свой собственный символ веры. «Подобно христианскому, идеал фашизма находится в непрерывном становлении», – заявил секретарь партии[155]. Этот фашист сравнивал яркие знамена, марши и торжественные факельные шествия с «религией, своей самостоятельной верой в государство с его верховным поклонением… которому все следует приносить в жертву». В 1931 году Муссолини забрал руководство бойскаутами у приходов, чтобы передать его фашистам, сказав: «Вы должны принадлежать нам». В энциклике Пий назвал фашизм «языческим поклонением государству»[156].

Он был абсолютно прав, но в тот момент находился в ловушке, которую сам себе создал.