Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю - Томас Эсбридж (2010)

Конечно, тысячи вернувшихся франков не были встречены как герои – такие, как Этьен де Блуа, кто покинул экспедицию до ее завершения и, таким образом, не выполнил клятву. Таких ожидало общественное осуждение. Этьена заклеймила презрением собственная супруга Адела. Он и ему подобные, чтобы смыть позор, вызвались принять участие в следующей экспедиции – Крестовом походе 1101 года. Начиная с 1096 года папа Урбан II подстрекал жителей Западной Европы отправляться в Левант. Урбан умер летом 1099 года, до того, как известие о захвате Иерусалима достигло Рима, но его преемник продолжил его дело, всячески поддерживая организацию широкомасштабной экспедиции для оказания военной помощи зарождающимся франкским поселениям на Востоке. Поддерживаемая рассказами о победах Первого крестового похода, эта кампания пользовалась небывалым успехом. Участвовать в ней рвались те, кто опозорил себя в первом походе, и тысячи новых энтузиастов. Армии не меньше тех, что были собраны в 1096–1097 годах, пришли в Константинополь, где к ним присоединился ветеран первого похода Раймунд Тулузский, недавно прибывший в Византию, чтобы возобновить свой союз с императором Алексеем.

Несмотря на очевидную военную мощь, Крестовый поход 1101 года потерпел шокирующее фиаско. Отвергнув советы Этьена де Блуа и Раймунда Тулузского, экспедиция проигнорировала необходимость совместных действий. Вместо этого через Малую Азию отправилось несколько отдельных армий, и каждая из них была по отдельности уничтожена мощной коалицией местных турецких сельджукских правителей, теперь слишком хорошо знавших, какую угрозу представляет вторжение крестоносцев. Сильно недооценив масштаб вражеского сопротивления, крестоносцы 1101 года были уничтожены серией яростных военных столкновений. Из немногих выживших только горстка, включая Этьена и Раймунда, добралась до Сирии и Палестины, и даже тогда они не достигли ничего реального[64].

Может показаться странным, но отпор нисколько не уменьшил поток латинян, желавших стать крестоносцами. Многие современники утверждают, что неудача кампании 1101 года, предположительно вызванная греховной гордыней, подчеркнула чудесные достижения Первого крестового похода. И все же, несмотря на попытки папства экспериментировать с этой новой формой освященной войны и связать память о Первом крестовом походе с разными театрами конфликта, начало XII века не было отмечено взрывом энтузиазма крестоносцев. Прошли десятилетия, прежде чем франкский Запад поднялся, чтобы начать походы в защиту Святой земли в масштабе, сравнимом с экспедициями 1095 и 1101 годов. И латиняне, оставшиеся в Леванте после завоевания Иерусалима, оказались в опасной изоляции.

В памяти и воображении

Успех Первого крестового похода потряс латинский христианский мир. Для многих только рука Господа могла помочь крестоносцам выжить в Антиохии и одержать сокрушительную победу в Иерусалиме. Если бы экспедиция встретила препятствия на Ближнем Востоке, само понятие крестоносного движения, возможно, приостановилось бы. Победа пробудила энтузиазм к этой новой форме религиозной войны на века, и Первый крестовый поход стал, возможно, самым известным и хорошо задокументированным событием Средневековья.

Формирование памяти о Крестовом походе в латинской Европе