Мальтийская богиня - Гамильтон Лин (2008)

— Да. С самого начала их идея использовать дом Галеа как место политического убийства не сработала. Им нужно было подготовиться, пронести незаметно оружие и осмотреть место на случай форс-мажорных обстоятельств, но рабочие весь день проводили в доме, а ночью сторожила его я. Поэтому они постарались выдворить меня, но опять пролетели. И тогда Сидьян приступил к плану Б — убийство в Мнайдре.

— А Галеа? Вы говорите, они убили его, чтобы воспользоваться его домом? Довольно круто, не находите? Нельзя же проводить вечер без хозяина?

— Вы правы, — согласилась я. — Но когда я впервые увидела Сидьяна в Мнайдре, то подумала, что он чем-то похож на Галеа. Вы не думаете, что он мог бы выступить в его роли?

— Вполне, — заверил Табоне. — Но в любом случае, Сидьян был уже здесь. Вы летели с ним одним рейсом, потому он не мог убить Галеа в Торонто.

Я пожала плечами:

— А как насчет Франческо? Где был он и что делал все это время?

— Хороший вопрос, — задумался Табоне. В кабинет вошел молодой полицейский с конвертом. Взяв его в руки, детектив сказал: — Ни в коем случае ничего не выясняйте, пока мы не узнаем, кто он. Может быть, это поможет.

Он вынул из конверта две фотографии.

— Взгляните-ка на них.

И положил передо мной два снимка. Я внимательно рассмотрела каждый. Сделанные с приличного расстояния, они были не очень хорошего качества. Я указала на один из снимков.

Табоне смутился.

— Вы выбрали Франко Фалконе, или Франко Фалцон. К сожалению, мальтиец. Он из Ксемксии, что в бухте Святого Павла. Уехал в Италию совсем юным, где явно приобрел скверные привычки.

— Франко-бедокур, — сказала я. — Мальчик вырос, чтобы стать гангстером. — Вспомнив слова Ёжика, я повеселела и закружилась по кабинету. — Вот что нам нужно!

— О чем она говорит? — спросил Табоне Роба голосом обескураженного человека. — Это что, шок, что ли?

— Франко-бедокур. Это тебе что-то напоминает? — спросил меня Роб.

— Трех школьных друзей. Марк — молодой бык, Джованни — крыса, Франко — бедокур. Марк вырос и стал архитектором, Джованни — министром иностранных дел, а Франко — гангстером. Спросите Ёжика.

— Ёжика? Что еще за ребусы? — возмутился Табоне.

Роб только ухмыльнулся:

— Да есть тут один чокнутый старик в Миллехе, который сидит весь день в шезлонге за бакалейной лавкой рядом с лестницей, ведущей в город. Если кто-нибудь что-то и знает, так это Ёжик.

— Пошлите к нему Эстер, — посоветовала я. — Скажите, чтобы прихватила упаковку пива «Киск». Он его любит. Она могла бы упомянуть мое имя, да, боюсь, он его не запомнил.

Табоне всплеснул руками.

— Не волнуйтесь, — сказала я, — он, может, не помнит меня, зато отлично помнит Джованни-крысу и Франко-бедокура.

Роб, улыбаясь, повернулся к Табоне.

— Меня заинтриговало это имя, Винс. Посмотрим, что можно узнать об этом Фалконе и о его деятельности. Скоро вернусь, — пообещал он детективу, выходя из комнаты.

Пока мы ждали, Табоне связался по телефону с Эстер и дал ей поручение съездить в Миллеху и отыскать Ёжика.

— Успехов, Эстер. Пора заканчивать с этим кошмаром.

* * *

Через пятнадцать минут Роб вернулся с довольно озадаченным видом.