Мальтийская богиня - Гамильтон Лин (2008)

Я обещала доктору Стенхоуп, а главное Софии, что буду вовремя. Подойдя к университету — Роб подвез меня по дороге в полицейский участок Флориана, — я увидела небольшую толпу у входа. Группа людей кричала и показывала руками в сторону, кого бы вы думали, Анны Стенхоуп. Я сначала не могла понять из-за чего весь этот сыр-бор, но вскоре прояснилось, что кучка родителей протестовала против участия их дочерей в весьма сомнительного содержания спектакле, откуда веяло сильным феминистским духом. Ясно было одно: они не желали, чтобы их кровиночки участвовали в представлении. Оппозиция Анне Стенхоуп превосходила по численности ее сторонников. Виктор Дева пытался погасить эмоции толпы. Марио Камильери, пиарщик из кабинета премьер-министра, тоже тщетно старался утихомирить возмущенных родителей. Опасаясь за возможные эксцессы, он увел Анну и Виктора в здание университета.

Я заметила в толпе Софию с мужчиной, видимо отцом, хотя я только раз видела вскользь его профиль в окне, когда мы вечером возвращались из города. Он держал ее руку мертвой хваткой, и девочка от подобного произвола скривила рот, хотя от меня не ускользнуло, что она колеблется. Парочка ее подружек, тоже артисток, начала отступать под сердитые окрики своих родителей.

Все шло к тому, что представление «звук и свет» никто никогда не увидит. Но вдруг толпу неожиданно начал теснить серебристо-серый лимузин, подъезжавший к ступеням университета. Я услышала, как кто-то громко зачастил на мальтийском языке. Не поняв ни слова, я нашла этот голос просто неотразимым. Сочные нотки оратора полностью изменили настроение этих людей. Отец Софии выпустил руку дочери, и она с трудом стала просачиваться сквозь толпу мне навстречу.

— Кто это и что он сказал? — шепнула я.

— Это Джованни Галициа, министр иностранных дел Мальты. Он сказал им, что тот, кто не может себе представить Мальту страной, играющей выдающуюся роль среди Средиземноморских государств и занимающей достойное место на мировой арене, не достоин называться гражданином Мальты. Возможно, что среди собравшихся есть люди, довольные отведенной Мальте ролью — быть просто заложницей в европейской политике, — но он верит, что после этого представления весь мир узнает о нашей стране. И пусть те политики, которые не ценят славную историю Мальты, выучат ее во время спектакля. — София посмотрела на меня и состроила гримасу.

Нельзя было сказать, что все родители счастливо улыбались после бурной встряски, но толпа начала потихоньку редеть.

Марио Камильери бросил взгляд на отъезжавшую машину.

— Кто же это те, у кого нет воображения? Или это политическая риторика? — спросила я у Софии.

— Он имел в виду премьер-министра Чарльза Абела. — София решила посвятить меня в политические коллизии. — Они не ладят друг с другом. Абела сейчас болен — недавно ему сделали операцию. Галициа назначен исполняющим обязанности премьер-министра, но ведет себя так, будто уже управляет страной. Он, возможно, надеется, что Абела уйдет в отставку, но, похоже, тот скоро поправится и опять займет свой пост. — Уверенная в своей правоте, София закончила: — Скорее всего, Марио Камильери на стороне премьер-министра и его команды.

— А как ты думаешь, что послужило причиной сегодняшнего выступления? — поинтересовалась я. — Что заставило родителей так разбушеваться? Наверняка не из-за того, что девочки рассказывают дома о пьесе.

— Ну, как бы вам сказать? Вопрос не в том, что родители выступают против учения доктора Стенхоуп. Видимо, речь идет о подстрекательстве. Многие думают, что Алонзо, брат Марии, шпионит за нами и все докладывает нашим родителям, — подытожила София. — Но нам нужна его помощь, потому что мы одни не в состоянии выполнять мужскую работу. Лично я сомневаюсь, что он шпионит. Алонзо — большой плюшевый медведь.

* * *