Мальтийская богиня - Гамильтон Лин (2008)

Я выбрала направление и двинулась вперед, но мне не давало покоя чувство, что меня преследуют, и мне пришлось ускорить шаг. Пройдя квартал-другой, я услышала звук приближающейся машины, фары которой осветили стену дома, расположенного в конце улицы. Помню, я подумала, — и это была единственная здравая мысль за последнее время, — что мальтийские водители не соблюдают никаких правил вождения. Затем я услышала, как машина еще сильнее разогналась на повороте, и, оглянувшись, увидела, что она на всей скорости мчится прямо на меня. Тут я поняла, что дело не в плохом вождении, а в том, что человек, сидящий за рулем, имеет вполне определенное намерение. Я замерла, как зверь, парализованный светом фар. Позади я услышала быстро приближающиеся шаги, но все еще не могла пошевелиться. И в тот момент, когда машина должна была меня сбить, кто-то сзади схватил меня и отбросил к стене. Я услышала глухой удар и приказ: «Беги!» — а потом сдавленный вдох и падение. Обернувшись, я увидела мужчину, неподвижно лежащего на булыжной улице.

Это был Роб. Он лежал на спине с закрытыми глазами. Без сознания, подумала я, или, не дай бог, мертвый. Я не могла четко соображать и продолжала твердить, как помешанная, что это всего лишь сон или кошмарный фильм. Наконец, какой-то звук прорезал мое затуманенное создание. Это снова была та же самая машина, видимо развернувшаяся где-то в узких улочках и теперь снова возвращавшаяся ко мне. У меня оставалось слишком мало времени, чтобы бежать.

Меня могла спасти любая из трех дверей в близлежащих домах, окажись она открытой. Со всех ног я бросилась к первой двери, но она оказалась запертой. Я подергала ручку второй в доме напротив — безрезультатно, а затем пробежала несколько ярдов к еще одной — странной маленькой дверке, которая вела в подвал здания. И надо же, она чудесным образом взяла и открылась!

Роб все еще лежал без сознания, и если бы преследователи вернулись, то обязательно убили бы его. Его пульс был едва ощутим, но я твердо знала, что не допущу, чтобы ему второй раз причинили боль. Продев руки ему под мышки, я проволокла его несколько ярдов к заветной двери, спустила по ступеням вниз и захлопнула дверь, потратив несколько драгоценных минут на поиски задвижки.

Внутри было темно, и я ума не могла приложить, где же нахожусь. Тусклый уличный свет, проникающий через решетку над дверью, не давал мне никакого представления о том, что это за подвал. Когда же мои глаза привыкли к полумраку, я увидела, что это — небольшая капелла. С улицы донесся звук пронесшейся мимо машины, притормозившей где-то невдалеке. Хлопнули две двери. Значит, лихорадочно соображала я, бандиты вернулись, чтобы покончить с нами.

Собрав последние силы, я затащила Роба за большую каменную плиту, на которой возлегала мраморная фигура со сложенными на груди руками. С обеих сторон плиты были высечены череп и скрещенные кости. Да, подумала я, ничего себе капелла. Одним словом, мы с Робом пожаловали в усыпальницу, а каменная плита была могилой важной особы. Безусловно, не время было искать лучшее укрытие, поэтому я сделала последний рывок и затащила сержанта за плиту. У него были длиннющие ноги, подобрать которые мне стоило немалого труда.

Я понимала, что даже беглый осмотр склепа позволит нас обнаружить, но выбора у нас не было. Я села на пол и прижала Роба к своей груди, поддерживая руками, чтобы он не завалился набок. Тут я услышала приближение к двери охотников за нашими головами. Роб, все еще в беспамятстве, начал что-то бормотать. Мне ничего не оставалось делать, как прижать ладонь к его рту и затаить дыхание. Дверь открыли.

И тут же я услышала спасительный звук — вой сирены. Кто-то остановился на полпути, а затем повернулся и убежал. Затем раздался визг шин удалявшейся машины.

Спустя считанные минуты я увидела голубой свет фонарика, пробивавшийся через решетку склепа.

Роб дотянулся до моей руки и убрал ее ото рта.

— Где мы? — спросил он.