Форсайты - Зулейка Доусон (1994)

Как бы то ни было, каждую пятницу большую часть дня после обеда она проводила в тесной задней комнатушке, где с раздражением проверяла арифметические подсчеты вполне компетентного бухгалтера, работавшего у нее неполный рабочий день. То, что сейчас была суббота, нисколько не улучшило ее испортившегося еще накануне настроения.

Было очень приятно повидать вчера детей. Она получила удовольствие от прогулки в парке с племянницей и племянником, но такие прогулки отнимали много времени, которого потом ни на что не хватало. Вдобавок дела у Суслова шли из рук вон плохо. «Посетители выставок просто безнадежны, – думала Джун. – Ну почему они не могут поверить в то, что он талантлив, и расхватать его картины, пока они доступны. Лет через двадцать пожалеют, что этого не сделали. Несомненно, им больше по душе ненавистный соцреализм, который насаждается государством, сурово ограничивающим творческую свободу». Ее русский вынужден был бежать из собственной страны, чтобы сохранить свой исключительный талант на благо человечества.

Дождь снова забарабанил по гудроновой крыше пристройки, где находился ее кабинет, и Джун вздернула свой говоривший о решительности подбородок. Ее оранжевато-седые волосы заколыхались вдруг, и довольная улыбка объединила бесчисленные крошечные морщинки на лице. Вот это удача – ничто так не способствует превращению мещан в ценителей искусства, как непродолжительный ливень.

* * *

Юная Кэтрин Монт, сокращенно Кэт, находилась, сама еще не зная этого выражения, между двух огней. Поскольку она, по мнению окружающих, всегда довольствовалась собственным обществом, ее оставляли одну чаще, чем рекомендуется в тех случаях, когда нужно направлять молодой ум к традиционному образу мышления. Хотя Кэт иногда играла в куклы и нежно любила своего старого мишку, обычно она принимала подаренные игрушки с затаенным разочарованием – ну почему это не книга! Разочарование заразительно – дарители видели, что их подарки, часто привезенные из путешествий по чужим краям или купленные за большие деньги, принимаются вежливо, однако в ее словах благодарности отсутствует компонент, который сам по себе вознаграждает человека, вручающего дар. Из-за этого и из-за некоторых других мелочей, проявившихся за годы ее недлинной жизни, ребенок, который никогда никого не беспокоил, стал считаться «трудноватым». Чем больше захватывало ее чтение, тем чаще ей позволяли уединяться с книгой, и в конце концов чтение многое что заслонило ей. Вот в этом мире чудесных спасений, любви, смерти и трагедий ее и поджидали трудности, разрешить которые она не могла.