Тайпи. Ому (сборник) - Мелвилл Герман (2015)

Найдя жителей деревни очень приятными (особенно хорошо к нам относились молодые девушки), а главное, воспылав страстью к прекрасным обедам, которыми нас угощал старик Мархарваи, мы приняли его предложение задержаться здесь на несколько дней. Мы сможем тогда, убеждал он, присоединиться к группе туземцев, собирающихся поехать на пироге лиги за две от деревни. Эти люди так не любят утруждать себя, что возможность избавиться от необходимости проделать несколько миль пешком считают вполне достаточной причиной не торопиться, если бы даже у нас не было других на то оснований.

Жители деревни, как мы вскоре узнали, были родственниками; во главе общины стоял наш хозяин Мархарваи. Он был местным вождем, и ему принадлежали соседние земли. У богачей почти всегда оказывается много родных, и все запросто посещали Мархарваи. Подобно капитану Бобу, он во многих отношениях оставался приверженцем старины и традиций канувшего в лету язычества.

Нигде, кроме Тамаи, мы не встречали среди туземцев нравов, так мало испорченных недавними переменами. Традиционный таитянский обед, устроенный для нас в день прибытия, – прекрасный пример образа жизни обитателей этой деревни.

Мы замечательно проводили время. Я занимался своими делами, а доктор – своими. В сопровождении какой-нибудь привлекательной спутницы он постоянно совершал прогулки вглубь страны, якобы для сбора коллекции растений, тогда как я большую часть дня проводил у моря, иногда отправляясь с девушками на прогулку в пироге. Мы часто занимались рыбной ловлей, не подремывая над глупыми удочками, а прыгая прямо в воду и с острогой в руке гоняясь за добычей среди коралловых скал.

Бить рыбу острогой – великолепное развлечение. Жители Эймео по всему острову ловят рыбу только так. Тихое мелководье между рифом и берегом, а во время отлива и сам риф прекрасно подходят для такого лова. Почти в любое время дня, кроме священного полуденного часа, можно увидеть рыбаков за их любимым занятием. С громкими криками они размахивают острогами и, поднимая брызги, расхаживают по воде туда-сюда. Иногда можно увидеть одинокого туземца, медленно бредущего вдалеке по отмели, напряженно всматриваясь и держа острогу наготове.

Но лучше всего – ловить рыбу при свете факелов, отправившись на самый риф.

Туземцы предаются этому развлечению с той же страстью, с какой англичане охотятся, и получают такое же удовольствие.

Факел представляет собой крепко связанный пучок сухого тростника, а острога – длинную легкую жердь с железным зазубренным наконечником.

Я никогда не забуду, как мы подъехали в полночь на пироге к рифу и выпрыгнули на коралловые выступы, размахивая факелами и острогами. Мы были больше чем за милю от берега; угрюмый океан, с грохотом налетавший на рифы, обдавал нас брызгами, чуть не гася факелы. Вдали, насколько хватал глаз, темноту неба и воды прорезала длинная, смутно различимая линия пены, которая отмечала изгиб кораллового барьера. В азарте рыбаки, потрясая оружием и крича, как тысяча чертей, чтобы вспугнуть добычу, прыгали с уступа на уступ и то и дело опускали острогу в волны.

Но битье рыбы острогой было не единственным развлечением в этой деревне. На самом берегу росла старая кокосовая пальма; ее корни были подмыты волнами, так что ствол сильно накренился. С дерева свисала прочная веревка из коры; ее конец касался воды в нескольких ярдах от берега. Это были качели. Юноша туземец, ухватившись за веревку, не спеша раскачивался взад и вперед, а затем ввнезапно бросался вниз с высоты пятидесяти или шестидесяти футов над водой, летя по воздуху, словно комета.

Не думаю, чтобы кто-то из наших акробатов решился на такой фокус. Лично у меня не было для этого ни способностей, ни желания, а потому я попросил одного парня привязать к вершине для безопасности еще одну веревку и смастерил из зеленых ветвей большую корзину – в ней я с ближайшими друзьями часами качался над морем и землей.

Глава 58