Тайпи. Ому (сборник) - Мелвилл Герман (2015)

Мои вопросы огорчили ее. Она оглядывалась то на одного, то на другого, не зная, что ответить. Наконец она дала мне понять, что Тоби уехал на лодках, которые подходили к берегу, но обещал вернуться через три дня.

Я мысленно обвинил Тоби в вероломстве, но потом, немного успокоившись, устыдился своего подозрения. Конечно же, он отправился не дальше, чем в Нукухиву, чтобы ускорить мое освобождение, он вернется с необходимыми лекарствами, а когда я поправлюсь, для нашего бегства не будет препятствий.

Следующий день прошел без каких бы то ни было напоминаний о Тоби. Туземцы, казалось, избегали разговоров о нем. Это возбудило во мне подозрения. Но когда наступила ночь, я поздравил себя с тем, что прошел уже второй день и что завтра Тоби опять будет со мной.

Но мой товарищ не появлялся. Прошло три дня, я решил, что он приедет завтра. Но он не приехал. Однако я не отчаивался: он мог задержаться, он ждет отплытия судна в Нукухиве и через день или два появится.

Но проходил день за днем, Тоби не возвращался, и наконец надежда оставила меня.

«Он уехал и оставил меня одного, – думал я. – Но, может быть, туземцы разделались с ним? – приходила в голову новая мысль. – Может быть, этим объясняются их смущение и неясные ответы? Или его захватило другое племя?» От товарища не было никаких известий.

Ко мне теперь туземцы стали относиться еще более заботливо и внимательно, выказывая глубокое почтение.

Кори-Кори ни на мгновение не покидал меня, если только его не отвлекала необходимость исполнить мое же желание. Дважды в день, утром и вечером, он таскал меня на спине к ручью и купал.

Часто на закате он относил меня в такое место на берегу, откуда открывался вид особенно прекрасный, успокаивающе действовавший на мою душу. Вода здесь плавно текла между покрытых травой берегов, поросших хлебными деревьями, чьи развесистые ветви переплетались в пышный зеленый балдахин. В траве над водой возвышались гладкие глыбы черного камня. У одной из таких глыб была плоская верхушка, образовывавшая прекрасное ложе.

Я часами лежал под покрывалом из тончайшей таппы, и прекрасная Файавэй, сидя рядом, обмахивала меня опахалом из молодых кокосовых побегов, отгоняя насекомых, а Кори-Кори, чтобы развеять мою тоску, нырял и кувыркался в воде…

Мой взгляд останавливался на обнаженном теле юной девушки, стоящей по пояс в прозрачной воде, – тонкой сеткой она ловила крохотных рачков, излюбленное лакомство местных жителей.

Я смотрел, как стайка молодых женщин, усевшись на камне посреди реки, болтая и смеясь, полирует и истончает скорлупу кокосов – ее для этого погружают в воду и натирают камешками. Таким образом получаются легкие и изящные сосуды для питья, чем-то напоминающие кубки…

Каждый вечер девушки собирались возле меня на циновках и, отогнав Кори-Кори – тот отходил лишь чуть в сторону и наблюдал за ними с откровенной ревностью, – натирали ароматным маслом, выжатым из растолченного корня растения эйка. Крайне приятное действие оказывает сок, добытый из корня эйка, когда его втирают в кожу милые нежные руки, во время этой процедуры я забывал все беды и тоску…

Иногда прохладными вечерами Кори-Кори выводил меня на площадку перед хижиной и усаживал, обмотав целым рулоном таппы, чтобы защитить от насекомых. Потом он приносил трубку и передавал, разожженную, мне. Нередко ему приходилось добывать огонь, а проделывал он это вот каким способом.

В каждом доме можно найти сухой и гладкий полусточенный гибискусовый чурбак футов шести высотой и при нем – палочку не более фута в длину и, вероятно, толщиной в дюйм. Предметы эти так же обычны здесь, как в наших домах – коробок со спичками в кухонном шкафу.