Великолепная Софи - Джорджетт Хейер (1950)

– Ну-у, нет, – покраснев, признался он. – Хотя, я полагаю, так думал старый Голдхангер, когда согласился одолжить мне. Поверь, я никогда не говорил ему об этом! Я лишь сказал, что совершенно точно получу большую сумму – я был в этом уверен, Софи! Я даже не предполагал, что это может не произойти! Боб Гилмортон – это мой близкий прут – хорошо знал владельца и поклялся мне, что его лошадь не проиграет!

Софи, у которой была отличная память, моментально вспомнила, что имя Голдхангер было на той бумажонке, что она нашла в своей комнате, но она не показала вида, а лишь спросила, неужели вероломная лошадь проиграла скачки.

– Она осталась без места! – со стоном сказал Хьюберт.

Она понимающе кивнула.

– Сэр Горас говорит, что если понадеяться, что лошадь улучшит материальное положение, то она всегда остается без места, — заметила она. – Он также говорит, что если садишься играть с пустыми карманами, то тоже проиграешь. Лишь когда ты набит деньгами, тогда можешь надеяться на выигрыш. Сэр Горас всегда прав!

Не споря с этим, Хьюберт несколько минут озлобленно рассказывал о забеге своей лошади, столь рьяно обвиняя владельца, тренера и жокея, что любой, менее сдержанный человек, чем его кузина, заподозрил бы его в клевете и злословии. Она, сочувственно слушая, дала ему выговориться и лишь тогда напомнила о более важном, по ее мнению, вопросе.

– Хьюберт, ты же несовершеннолетний, – сказала она. – И я знаю, что ссужать деньги несовершеннолетним противозаконно. Я знаю это, потому что молодой мистер… имя не имеет значения, но мы хорошо его знали… когда один из моих знакомых попал в подобную беду, он пришел к сэру Горасу за советом, и сэр Горас сказал ему это. Полагаю, наказание за подобного рода дела довольно тяжелое.

– Видишь ли, я знаю, – ответил Хьюберт. – Большинство из них не решились бы, но… дело в том, что один из моих друзей знал этого парня, Голдхангера, и рассказал мне о нем и… и посоветовал мне, что говорить… он также рассказал мне о процентах, но тогда это не имело для меня значения, потому что я думал…

– Они очень большие? – прервала его Софи.

Он кивнул.

– Да, потому что, хоть я и прибавил себе возраст, он отлично знал, что мне нет двадцати одного, и… и я был полностью в его власти. Я думал, что смогу погасить долг после этих скачек.

– Сколько ты занял, Хьюберт?

– Пятьсот фунтов, – пробормотал он.

– Боже милосердный, ты столько проиграл в карты? – воскликнула она.

– Нет, понимаешь ли, мне нужна была сотня, чтобы поставить на эту проклятую клячу, – объяснил он. – Не было смысла занимать, только чтобы расплатиться с долгом. Надо ведь как-то отдать деньги Голдхангеру, правда?

Софи рассмешил этот остроумный способ получения доходов, но Хьюберт обиделся, и она извинилась.

– Ясно, что твой мистер Голдхангер – бесчестный негодяй!

– Да, – ответил измученный Хьюберт. – Он старый черт, и мне не следовало даже приближаться к нему. Правда, тогда я не знал его так хорошо, как сейчас, но все равно, когда я увидел его… Теперь слишком поздно сетовать на это!

– Да, слишком поздно. Ладно, не стоит отчаиваться! Я уверена, что тебе нечего бояться, потому что он не сможет взыскивать деньги с несовершеннолетнего и преследовать тебя судом.

– Черт побери, Софи, я должен вернуть этому парню то, что занял у него! Но это не самое худшее. Он настаивал на залоге, и… и я подчинился!

Он так виновато сказал это, что в уме Софи пронеслись несколько невероятных предположений.

– Хьюберт, ты ведь не заложил фамильные драгоценности или… или что-нибудь в этом роде?