Я бы назвал знаком судьбы, что именно в эту минуту нас покинул наш замечательный капитан и друг Я. ван Тох. С его личностью была связана романтическая, красивая и – честно говоря – несколько сумасбродная идея открыть торговлю жемчугом. Я считаю ее закрытой главой в истории нашей компании. Она обладала своим, так сказать, экзотическим очарованием, однако не соответствовала реалиям нашего времени. Господа, жемчуг никак не может быть предметом грандиозного, разветвленного по вертикали и горизонтали бизнеса. Лично для меня вся эта история с жемчугом была лишь небольшим… развлечением. (Шум в зале.) Да, господа, но таким развлечением, которое и вам, и мне приносило неплохие барыши! Кроме того, на заре работы нашего предприятия саламандры обладали неким – как бы это сказать? – очарованием новизны. Однако триста миллионов саламандр этого очарования уже будут лишены. (Смех в зале.)

Я сказал – новые пути. Пока был жив мой добрый друг капитан ван Тох, нельзя было помыслить о том, чтобы наше предприятие приобрело иной характер, чем тот, который я назвал бы стилем капитана ван Тоха. (Выкрик с места: «Почему?») Потому что у меня слишком хороший вкус, чтобы смешивать различные стили. Стиль капитана ван Тоха – это, как бы выразиться, стиль приключенческих романов. Это был стиль Джека Лондона, Джозефа Конрада и прочих. Старый экзотический, колониальный, почти героический стиль. Я не отрицаю, что он своим способом обольщал меня. Однако после кончины капитана ван Тоха мы не имеем права продолжать эту авантюрную подростковую эпопею. То, что нам предстоит, – не является новой главой. Это новая концепция, господа, это задача для нового и совершенно иного творческого воображения. (С места: «Вы говорите об этом как о романе!») Да, уважаемый, вы правы. Коммерция интересует меня как художника. Без известного вдохновения вы не изобретете ничего нового. Мы должны быть поэтами, если хотим, чтобы этот мир продолжал вертеться. (Аплодисменты.)

Г. Х. БОНДИ (с поклоном): Господа, я с жалостью закрываю предыдущую – как бы выразиться? – вантоховскую главу. В ней мы изжили то, что оставалось детского и авантюрного в нас самих. Пора заканчивать с этими жемчужно-коралловыми сказками. Господа, Синдбад-мореход мертв. Вопрос: что дальше? (С места: «Мы вас об этом и спрашиваем!») Хорошо, уважаемый: извольте взять карандаш и записывать. Шесть миллионов. Записали? Теперь умножьте на пятьдесят. Это триста миллионов, не так ли? А теперь еще раз умножьте на пятьдесят. Пятнадцать миллиардов получается, да? А теперь, господа, любезно прошу у вас совета – что нам спустя три года делать с пятнадцатью миллиардами саламандр? Чем мы их займем, как мы их прокормим и так далее. (С места: «Да пусть они передохнут!») Ну да, но разве не жаль? Не содержит ли каждая саламандра в себе некую экономическую ценность – ценность рабочей силы, – которая ожидает своего использования? Господа, с шестью миллионами саламандр мы еще можем как-то управляться. С тремя сотнями миллионов это будет труднее. Но пятнадцать миллиардов, господа, – пятнадцать миллиардов нас просто захлестнут с головой. Саламандры сожрут нашу компанию. Да, господа, это так. (Выкрики с мест: «Тогда вы ответите за это! Это вы начали всю эту возню с саламандрами!»)

Г. Х. БОНДИ (гордо подняв голову): Я, господа, полностью принимаю на себя эту ответственность. Желающие могут избавиться от акций Тихоокеанской экспортной компании прямо сейчас. Я готов выплатить за каждую акцию… («Сколько?!») Полную стоимость! (Волнение в зале. Президиум объявляет десятиминутный перерыв.)