Жемчужина Лабуана - Эмилио Сальгари (1964)

И он продолжал свою прогулку, не прибавив более ни слова. Прошло около получаса, за которые оба прао прошли еще пять узлов. Наконец джонка приблизилась настолько, что до нее оставалось рукой подать.

– Эй, Джиро-Батол! – крикнул Сандокан. – Отрежь им путь!

Минуту спустя шедшие параллельным курсом прао разделились и, описав полукруг, с поднятыми парусами двинулись навстречу торговому судну.

Это было одно из тех неуклюжих судов, которые зовутся джонками; приземистые, очень прочные, но довольно тихоходные, они часто встречаются в китайских морях.

Заметив маневр двух подозрительных парусников, с которыми, конечно, джонка не могла соперничать в скорости, судно замедлило ход и подняло большой флаг. Рассмотрев его как следует, Сандокан встрепенулся. Зловещая улыбка слегка исказила его красивое лицо.

– Флаг Джеймса Брука, истребителя пиратов!.. – прокричал он с ненавистью. – Вот это удача! Вперед, мои тигрята! На абордаж!..

Дикий, яростный вопль разорвал, казалось, глотки пиратов – им хорошо был известен Джеймс Брук, ставший раджой Саравака, непримиримый их враг, погубивший немало их товарищей. Патан рванулся к носовой пушке, а другие уже наводили спингарду и расхватывали свои карабины.

– Стрелять? – обернулся канонир к Сандокану.

– Да, но чтобы снаряд не пропал даром.

– Ладно!

Но раньше, чем канонир успел поднести фитиль, с борта самой джонки раздался пушечный выстрел, и ядро с резким свистом пролетело сквозь паруса.

Патан выругался и дал ответный выстрел.

На мгновение все заволокло пороховым дымом, а когда он рассеялся, стало видно, каков канонир у Сандокана: грот-мачта джонки надломилась у основания, качнулась вперед, потом назад и с шумом рухнула на палубу вместе с парусами и всем такелажем.

– Молодец, Патан! – взревели пираты, вдохновленные столь точным попаданием.

Было видно, как на борту несчастного судна беспорядочно мечутся люди, то ли собираясь отстреливаться, то ли спеша покинуть обреченный корабль.

– Смотрите! – закричал один из пиратов по прозвищу Морской Паук. – Они удирают.

Небольшая лодка с шестью гребцами действительно отделилась от борта джонки и устремилась к островам Ромадес.

– Ах так! – вскричал Сандокан. – Они даже не собирались драться! Они так боятся за свою шкуру! Картечь к бою! Пали по этим трусам, Патан!

Малаец дал выстрел картечью – страшный выстрел, изрешетивший и саму лодку, и всех до единого, кто в ней сидел.

– Молодец! Ты сегодня в ударе! – закричал Сандокан. – А теперь еще раз по джонке. Пусть ее после этого попробуют починить на верфях раджи Саравака. Конечно, если они у него есть!

Два пиратских судна вновь открыли пальбу из пушек.

– Вот это молодцы! – воскликнул Сандокан, которого всегда восхищала храбрость в все равно в друзьях или во врагах. – Они не боятся даже Тигра Малайзии. Приятно иметь дело с достойными людьми.

Между тем оба корсара, окутанные облаками густого дыма, из которого, точно молнии, с грохотом вылетали ядра в облаках огня, все сближались с обреченной джонкой, подходя к ней с двух сторон.

– На абордаж! – закричал Сандокан, выхватив саблю.

Его корабль приблизился к торговцу с правого борта и приготовился к атаке, выбросив абордажные крючья.

– За мной! В атаку! – загремел страшный голос пирата.

Он подобрался, как хищник, готовый первым броситься на жертву. Он уже рванулся вперед, когда чья-то крепкая рука внезапно удержала его. Некто, оттолкнув, перекрыл ему дорогу. Сандокан обернулся

– Ты, Морской Паук?! – яростно вскричал предводитель, поднимая на него саблю. – Как ты смел, негодяй!..

Ружейный выстрел, прогремевший в этот миг с борта джонки, прервал его возглас. Бедный Паук зашатался и упал замертво к ногам Сандокана.

– Ах вот как! – потрясенный, произнес тот. – Ты подставил свою грудь, чтобы спасти меня! Я отомщу за тебя, друг!