Спортивный журналист - Иэн Бэнкс (2003)

В большинстве дистиллерий виски живет на складах (это великолепные, прохладные, красивые помещения, где витает просто сказочный запах) в два раза дольше установленного минимума, а многие молты вообще зреют по десять-двенадцать лет, прежде чем попасть в бутылку. А потрясающий запах, что витает в этих темных тихих помещениях с земляными, если по всем правилам, полами (даже такой язычник, как я, понимает, что склады – это святая святых), объясняется тем, что даже лучшие бочки не герметичны. Пары просачиваются из бочек в окружающаю атмосферу; они даже проникают сквозь толстые стены стандартного склада, окрашивая их черным, потому что есть особый грибок (да-да, черный), который питается алкогольными парами. Ежегодно испарения уносят примерно два процента объема чистого продукта, так что за десять лет бочка теряет примерно пятую часть содержимого.

Казалось бы, расточительно, но это лишь на первый взгляд. Как мозг младенца в процессе роста и развития теряет синаптические связи, но формирует сеть устойчивых проводящих путей, так и в бочке формируется богатый аромат. В обоих случаях полученный результат оправдывает все потери. Эти улетучившиеся два процента обычно называют «доля ангелов». Наверное, потому, что «доля грибков» звучит не так романтично.

После бутилирования плотно укупоренный виски уже не зреет и не портится, хотя если бутылку открыли и по какой-то уму непостижимой причине не допили, напиток в течение года-двух полностью выдыхается. (Я вообще поражаюсь, каким образом удалось сделать такое открытие.)

И кстати: бутылки надо хранить вертикально, а не на боку.

Вот и всё.

– Привет, дорогая. Как дела?

– Телефон не перестает!

– Не перестает что?

– Звонить! Все газеты хотят узнать, зачем ты сжег наши паспорта! Я тут с ума схожу!

– Но мы не сжигали…

– Почему тебя в такие моменты всегда где-то носит?

– Удачное планирование? Ха, просто шу…

– Не смешно!

– Это да, но…

– У меня тут крыша едет. Только что разговаривала с дамочкой из «Скотсмена»…

– Мне казалось, нашего номера нет в справочнике. Откуда эти… Ладно, неважно.

– Я не знаю, что делать!

– Отключи телефон, вот и все.

– Боюсь, они нагрянут к нам домой!

– Справедливо. Эта гребаная «Дейли мейл» поймала меня у двери после той истории с «Наркотики? Просто скажи «да».[16]

– И еще я скучаю. Помоги!

– Так, может, тебе приехать сюда? Приезжай на Айлу. Харриет и Тоби ужасно расстроились, когда я приехал один. Менее самоуверенный тип мог бы заподозрить, что они ждали как раз тебя, а не меня. Хотя это, конечно, бред. Да, в самом деле, приезжай.

– Как?

– На машине?

– Ой, ты же знаешь, я терпеть не могу водить.

– Ну, тогда… поездом до Эдинбурга, там пересадка на Глазго, потом… По-моему, оттуда до Кеннакрейга идет автобус. Вроде бы. Кажется.

– Ты серьезно?!

– Так. Ладно. Хмм… Самолетом?

– До понедельника нет рейсов.

– Ты проверяла?

– Конечно.

– Да пропади они пропадом – забронируй чартер.

– Что?

– Забронируй чартер. Садись в машину или в такси, поезжай в аэропорт и найми небольшой самолет.

– Что, серьезно?

– Да нет, не серьезно, я просто…

– Думаю, можно попробовать.

– Ну…

– Ты точно не против?

– Ну, как бы, хмм…

– Так ты точно не возражаешь?

– Я, ну, я… хмм, нет. Нет, наверное, не возражаю, если ты сильно скучаешь…

– И где мне искать такие конторы? В «Желтых страницах», наверное? Я тебе перезвоню. Пока.

Примерно так и получилось, что после серии фальстартов, входящих и исходящих звонков, мы с Джоном Джарролдом воскресным утром оказались в пустом аэропорту Айлы: встречали Энн, прилетевшую на невзрачном самолетике «Сессна», который всего сорок минут назад стартовал из Эдинбурга.

– Почему задержался вылет?