Спортивный журналист - Иэн Бэнкс (2003)

Обратив на себя внимание Джона, я сменил позу и помахал другой рукой, затем повторил это действие и каждый раз на секунду оказывался в положении, когда не держался, а поскольку на краю каменного балкона сохранять равновесие затруднительно, я начинал падать. Но вовремя хватался за перила и махал. Машу, меняю руку (начинаю падать), хватаюсь, машу; машу, меняю руку (начинаю падать), хватаюсь, машу; я повторил это несколько раз, прежде чем Джон, не отрывая от меня взгляда, понял, чем ужаснуло его это зрелище (Родж и Дейв Х. тем временем отчаялись меня дозваться и уже пробирались из спальни в гостиную). Когда Джон осознал, что между ним и мной находится решетка балкона, он рванул ко мне. До меня уже дошло, что веселье закончилось, так что я взялся за перила двумя руками и сам начал забрасывать ногу, но все равно он затащил меня внутрь.

Это, конечно, забавно, но я все же извинился перед всеми, кто за меня переживал. И на этом все могло бы закончиться, но по какой-то странной случайности в момент, когда я перешагивал с балкона на балкон, в соседнем номере, отведенном для дирекции конвента, орудовал грабитель. Он кое-что стырил, его кто-то видел (к счастью, этот бритый козел был совсем не похож на меня, иначе ситуация приобрела бы новый оборот), затем вызвали полицию, и я решил, что лучше подождать и рассказать копу, на вид совсем мальчишке, что в момент ограбления я лазал по фасаду здания. Свидетели поручились, что я не карабкался на другие балконы с огромным мешком и не имею полосатого джемпера и маски, на этом все закончилось.

Я отправился спать и залез под одеяло к Энн, стараясь ее не потревожить. Утром еще будет масса времени, подумал я, чтобы она узнала все подробности моих подвигов, закатила глаза и добавила в наш договор о нелазании подпункт насчет перешагиваний, во время которых возникает, как сказали бы, если не ошибаюсь, скалолазы, «ощущение пропасти».

Встал я примерно в полдень (Энн спала дальше), спустился в бар, чтобы вместо завтрака выпить «Кровавую Мэри», как водится в таких случаях, и первый человек, которого я встретил у стойки, удивленно посмотрев на меня, сказал:

– О! Тебя выпустили под залог?

У кого-нибудь более впечатлительного коктейль, наверное, тут же хлынул бы обратно. Но я не расстался с целительным завтраком, быстро заглотил «Мэри», а потом спросил:

– Чего?!

В ближайшие полчаса я узнал, насколько стремительно мутируют и множатся слухи. С момента мерзкого эпизода на балконе прошло всего шесть-семь часов, но весь конвент уже знал, что: а) я всемирно известный вор; б) меня видела куча свидетелей, готовых поклясться, что я в костюме Человека-паука забрался по фасаду отеля с первого этажа на четвертый, или в) меня совершенно точно видели – несколько человек безукоризненной репутации – одетым в черную форму спецслужб, спускающимся с крыши на балкон ограбленного номера.

Все бы ничего, но многие американцы в тот день уезжали домой и увозили с собой эти лживые измышления. А потом Майк Харрисон[25] – храбрец, писатель, скалолаз – возле того же бара преподал мне урок на низком парапете (украшенном поверху резным растительным оргаментом). Я спрыгнул с высоты около двух футов, неловко приземлился, повредил стопу и хромал до конца конвента. Два фута! И это после игр со смертью на четвертом этаже! Ну что это такое!

Позорище.