Мозг прирученный. Что делает нас людьми? - Брюс Гуд (2014)

Кроме того, дети с самого раннего возраста начинают приписывать окружающему субъектность. Отталкиваясь от мультфильма Хейдера и Зиммель, специалист по психологии раннего детства Валь Кюльмайер показывал малышам мультфильм, в котором красный шар, казалось, карабкался по крутому склону, но раз за разом срывался и скатывался вниз. В какой-то момент на экране появлялась зеленая пирамида; она подходила к шару и толкала его вверх по склону до самой вершины. Для большинства из нас такой сюжет означает, что пирамида помогла шару подняться по склону. Во второй сцене красный шар вновь пытается взобраться на холм, но на этот раз на экране появляется желтый куб, который преграждает шару путь, а затем и сталкивает его вниз. Куб не позволил шару взобраться на холм. Несмотря на то что все это очень простые мультфильмы, в которых действуют лишь геометрические фигуры, мы готовы относиться к ним как к интенциональным субъектам. Шар, который хочет взобраться на холм, пирамида, готовая помочь, и куб, желающий помешать.

Замечательно, что дети уже в три месяца делают в точности те же выводы об этих фигурах. Они смотрят «представление» дольше, если фигура, которая всегда помогала, вдруг начинает мешать. Уже в этом возрасте малыши приписывают фигурам положительные и отрицательные личностные характеристики.

Ты думаешь то, что я предполагаю?

Мы не только судим о других по их делам, мы постоянно пытаемся представить, что происходит у них в сознании. Как мы узнаём, что думают другие? С одной стороны, можно спросить, но в некоторых случаях языком воспользоваться невозможно. Во время недавней поездки в Японию (а я не владею японским) я понял, насколько естественной и само собой разумеющейся мы считаем возможность коммуникации с окружающими. Но в древности, еще до возникновения языка, должна была существовать более примитивная форма коммуникации, позволявшая тем не менее людям понимать друг друга. Мы должны были знать, что можем поделиться мыслями — а для этого сознавать, что другие тоже обладают разумом, и понимать, что именно они, возможно, думают. Настоящим квантовым скачком в истории человечества, кардинально изменившим наш биологический вид, первоначально был не язык, а способность читать мысли.

Чтение мыслей

Я хочу удивить вас небольшим сеансом чтения мыслей. Взгляните на следующую иллюстрацию — это известная картина Жоржа де Латура «Шулер с бубновым тузом» — и постарайтесь понять, что на ней происходит.

Скорее всего, ваш взгляд инстинктивно обратился к играющей даме в центре картины, оттуда по ее взгляду переместился на служанку, а затем на лица двух оставшихся игроков. Еще немного времени — и вы заметите обман. Игрок слева мухлюет: мы видим, как он достает из-за спины туза, чтобы подменить карту и получить бубновую флешь с тузом. Он ждет момента, когда остальные игроки перестанут обращать на него внимание.

Откуда я знаю, куда и в каком порядке вы смотрели? Я что, читал ваши мысли? Нет нужды. Чтобы полностью разобраться в сюжете картины Латура, нужно прочитать выражение лиц и глаз и понять, что происходит в головах играющих. Исследования движений глаз взрослых людей при взгляде на картину, где изображена сцена с несколькими участниками, показывают, что взгляд наблюдателя движется по вполне определенному предсказуемому пути и красноречивее всяких слов рассказывает нам о природе человеческих взаимоотношений. Человек ищет смысл социальной ситуации, вглядываясь в лица и пытаясь разгадать мысли изображенных персон, а любое другое животное, бродя по залам Лувра, где висит шедевр де Латура, вероятно, вовсе не обратило бы внимания на картины, не говоря уже о том, чтобы вглядываться в лица.

Рис. 4. Жорж де Латур. Шулер с бубновым гуэом, 1635 г.