– Тут мы видим пуританскую Америку, конфуцианский Китай, диккенсовскую Англию, сингапурскую дисциплину, тоталитаризм, кодексы рыцарской чести, благотворительность, религиозный фундаментализм (в т. ч. христианский и исламский), бойскаутов и гёрлскаутов, «моральное большинство»[17], патриотизм. 40 % населения, 30 % власти.

– Чёртовы республиканцы, – сказала Ким.

– В смысле?

– Ну, столько республиканцев находятся на синей волне. Марк говорит – хотя ты ещё его не видел, но всё равно – он говорит, что мы должны теоретически понять все восемь волн и принять их, но, скажу тебе честно, некоторые я просто ненавижу. Ненавижу республиканцев. Синеносые благочестивые паиньки, которые повесят тебя на ближайшем дереве, если ты с ними не согласен.

– Ну да, точно. Уверен, я тоже их ненавижу, – по крайней мере, мой отец всегда их ненавидел. – Но семинар ещё только начался, а ты уже кого-то ненавидишь. Может, стоит быть потолерантней?

Ким повернулась, бросила на меня испепеляющий взгляд, а потом улыбнулась.

– Вообще-то, я была в лос-анджелесском Музее Толерантности, и устроила там драку.

Она протянула руку, дотронулась до моей руки, нежно сжала её и долго не отпускала. Ну, отличный же семинар, разве нет?

– Уровень 5. Оранжевый или уровень научных достижений. На этой волне «я» освобождается от синего «стадного чувства» и ищет истину в идеализме и науке. Мир – это рациональный, хорошо смазанный механизм, подчиняющийся законам, которые можно понять, приручить и использовать в собственных целях. Ориентация на достижения и приобретение материальных благ (особенно в Америке). Научные законы управляют политикой, экономикой и человеческими отношениями. Мир – это шахматная доска, и на ней ведутся игры, победители которых возвышаются над проигравшими и получают дополнительные привилегии. Торговые союзы. Использование ресурсов земли для решения собственных стратегических задач. На этом уровне основываются корпоративные государства. Тут мы видим Просвещение, «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд, Уолл-стрит, формирование мирового среднего класса, косметическую промышленность, охоту за трофеями, колониализм, Холодную войну, индустрию моды, материализм, рыночный капитализм, либеральный эгоизм. 30 % населения, 50 % власти.

– Ким, но ведь с этим мемом всё в порядке? – во время рассказа я чувствовал себя уютно, потому что, кажется, родился с крепким оранжевым стержнем внутри.

– Да, всё в порядке, Кен, всё в порядке. Скажу тебе больше, все мемы важны, даже если иногда мы об этом забываем, – она пожала плечами и робко улыбнулась. Я наклонился к ней, чтобы что-то сказать, но Хэзелтон начала зачитывать описание следующей волны, и аудитория зашумела. Пока она читала, аплодисменты в зале постоянно сменялись неодобрительными выкриками – было понятно, что Хэзелтон задела за живое.

– Ким, я никогда не был на лекции, где белые люди так бы шумели.

– Ну, вообще-то, весь этот семинар посвящён бумериту – что он такое и что это означает. Понятное дело, некоторые бумеры от этой темы чересчур возбуждаются, и часть из них начинает это открыто демонстрировать. За три или четыре года существования этого семинара уже, можно сказать, сложилась традиция поднимать шум по нескольким противоречивым вопросам. Даже иксеры и игрики иногда в этом участвуют. Это очень весело. И громко.

– Но что такого противоречивого в следующей теме? Некоторые уже орать начали. Зелёный мем. И что дальше?

– Господи, ну потерпи немного.