Перстень Тота - Конан Дойл Артур (1992)

Вы знакомы с человеком, который называет себя капитаном Уилсоном. Я говорю «называет себя», поскольку теперь у меня есть основания считать, что это не настоящее его имя. Я отнял бы у вас слишком много времени, если бы стал описывать все уловки и ухищрения, при помощи которых он вкрался ко мне в доверие, снискал мое дружеское расположение и вскружил голову моей дочери. Он явился с рекомендательными письмами от моих иностранных коллег, что обязывало меня отнестись к нему с вниманием. А затем, благодаря своим собственным достоинствам — весьма значительным, — он сумел стать желанным гостем у меня дома. Когда я узнал, что он покорил сердце моей дочери, меня, может быть, покоробила быстрота, с которой это произошло, но сам факт ничуть не удивил: со своей обаятельной манерой держать себя и вести беседу он обратил бы на себя внимание в любом обществе.

Он очень интересовался древностями Востока, и его знание предмета вполне оправдывало такой интерес. Бывая вечером у нас в гостях, он частенько просил позволения пройти в музей, чтобы иметь возможность одному, без публики, осмотреть те или иные экспонаты. Как вы можете представить себе, я, сам энтузиаст, с сочувствием относился к подобным просьбам и не удивлялся постоянству его визитов. После же помолвки с Элиз он стал бывать у нас практически каждый вечер, и обычно час или два посвящал музею. Теперь он пользовался им свободно, и, если вечером я отлучался из дома, музей оставался в полном его распоряжении. И так продолжалось вплоть до моего ухода с поста хранителя и отъезда в Норвуд, где я рассчитывал засесть на досуге за серьезный труд, замысел которого давно вынашивал.

Вскоре после этого — может быть, через неделю — у меня впервые открылись глаза на подлинный характер и моральный облик человека, которого я столь неблагоразумно ввел в свою семью. Случилось это благодаря письмам моих заграничных ученых друзей, их которых я понял, что рекомендательные письма от них- подделка. В ужасе от этого открытия я спросил себя: каким мотивом мог первоначально руководствоваться этот человек, прибегая к столь изощренному обману? Я слишком беден, чтобы вызывать интерес охотника за богатыми невестами. Зачем же тогда он явился? Тут я вспомнил, что моему попечению были поручены некоторые из самых драгоценных камней в Европе. Вспомнил я и то, под какими хитроумными предлогами знакомился этот человек с запорами витрин, в которых они хранились. Это же мошенник, замысливший грандиозное ограбление! Что мог бы я сделать; чтобы, не раня свою собственную дочь, до безумия влюбленную в него, помешать осуществлению любых его преступных намерений? Мой план не отличался тонкостью, но ничего лучшего я придумать не мог. Если бы я написал вам письмо от своего собственного имени, вы, естественно, попросили бы меня сообщить подробности, чего я делать не хотел. Поэтому я послал вам анонимное письмо, в котором предупреждал вас, чтобы вы были начеку.

Надо вам сказать, что мой переезд с Белмор-стрит в Норвуд не сказался на частоте визитов этого человека, полюбившего, как мне кажется, мою дочь любовью искренней и беззаветной. Что до нее, то я бы поверить не мог, что женщина может до такой степени подпасть под влияние мужчины. Похоже, она всецело подчинилась его более сильной воле. Я не подозревал, как крепка их любовь и велико доверие друг к другу, вплоть до того вечера, когда мне впервые открылось его истинное лицо. Я распорядился, чтобы его проводили, когда он придет, не в гостиную, а прямо ко мне в кабинет. Там я в резкой форме сказал ему, что мне все о нем известно, что я принял меры к тому, чтобы сорвать его планы, и что ни я, ни моя дочь не желаем его больше видеть. Слава Богу, добавил я, что я разоблачил его, прежде чем он успел причинить вред той драгоценной коллекции, сохранение которой было делом моей жизни.