Невеста Единорога - Майклз Кейси (1996)

— Ах, спасибо, ваша светлость. Никогда бы не подумала, что танцы могут вызвать такую жажду. Я даже не обратила особого внимания на то, что лимонад был противным. — Она сделала гримасу, сморщив свой пикантно вздернутый носик, затем добавила: — Мне не следовало так говорить, не правда ли? Про лимонад? Как вы думаете, почему не принято, чтобы леди говорили очевидные вещи?

Ричард улыбнулся: ему с каждой минутой все больше и больше нравился этот странный ребенок. Она привлекла его внимание, как только он ее увидел. Ухаживать за ней было безопаснее, чем думать о дружеском приветствии Моргана.

— Я полагаю, милая леди, это происходит оттого, что мужчинам выгодно, чтобы дамы игнорировали очевидное. В противном случае ни одно из подобных вам прекрасных созданий не снизошло бы до того, чтобы разговаривать с нами, мужчинами, которые время от времени бывают необычайно противными — как теплый лимонад.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась она. — Мор… Маркиз Клейтонский возвел противность до степени искусства. Вы знаете, что он оставил меня совершенно одну в этом зале более чем на час? Я начала жалеть, что не взяла с собой книгу.

Ричард прислонился к каменной балюстраде, огораживавшей балкон, чувствуя, как мягкий ночной ветерок ласкает его кожу, еще жаркую после нескольких танцев с этой милой, но слегка загадочной мисс Уилбер.

— Значит, вы синий чулок, мисс Уилбер, — проговорил он, глядя на нее. — Это тоже следует тщательно скрывать, как и вашу склонность быть честной, — иначе джентльмены бросятся от вас наутек. Для женщины самое страшное, если ее заподозрят в том, что ее голова занята чем-нибудь более весомым, нежели украшающие ее перья.

Каролина улыбнулась.

— Но вы не бежите от меня, ваша светлость, — заметила она. — Значит ли это, что вы необычный человек?

Ричард оттолкнулся от балюстрады и сел рядом с ней.

— В большей степени, чем вы думаете, мисс Уилбер. — Он увидел Моргана, танцевавшего в паре с каким-то юным созданием, которое — если Ричард чего-нибудь не перепутал — имело очень большое состояние при почти полном отсутствии здравого смысла и смотрело на партнера с обожанием.

— В большей степени, чем вы думаете, — довольно тупо повторил Ричард.

Что делал здесь Блейкли? Ведь он ненавидел вечера у Альмаков. Ричард печально улыбнулся, припомнив уничтожающие, но остроумные высказывания Моргана об этом доме, который, по словам маркиза, носил на себе клеймо второсортной лошадиной ярмарки. До того как отправиться на войну, они вдвоем заявлялись сюда за несколько минут до одиннадцати, когда двери закрывались — оба сильно подвыпившие, — и заявляли гостям, что никогда не будут такими дураками, чтобы волочить необъезженных кляч с лошадиными зубами по танцевальному залу, если известно, что можно с гораздо большим удовольствием покататься на молодых кобылках с Ковент-Гардена.

И все же Морган согласился сопровождать молодую воспитанницу своего отца на эту дурацкую ярмарку невест. Бедный Морган. Не пора ли ему избавиться от неодолимого стремления угодить своему отцу? От надежды завоевать любовь герцога? Хотя кто такой Ричард, чтобы осуждать его за это, если он сам до сих пор не преодолел страха перед отцом — страха, смешанного с ненавистью? Более интересно другое: что делает здесь эта девушка — очаровательная, но явно под чужим именем? Она чувствовала себя у Альмаков не в своей тарелке, была несколько испуганной, но сумела выказать независимость характера. К тому же Ричард заметил, как она на него смотрела: так, словно знала о нем больше, чем он сам знал о себе. Как получилось, что она связана именно с Морганом?