Единственный мужчина - Джоансен Айрис (1999)

— Заткнись! — Она сорвалась на крик. — Я не хочу слышать это! — Дори вскочила с кресла, на ходу срывая аппарат. — Уезжай в свой Мюнхен! Уезжай хоть к чертовой матери! Мне все равно. Только подальше от меня!

Дори бросилась прочь из этой комнаты, где разлетелось только что на куски ее хрупкое счастье. Весь мир стал черным и безжизненным. Ничего не видя перед собой от слез, Дори бежала по коридору, пока не наткнулась на Филипа.

— Эй! Опять сшибаешь все на своем пути! — воскликнул шейх, заключая Дори в объятия, но тут же осекся, увидев ее лицо.

— Черт бы тебя побрал, Филип Эль Каббар! Я готова тебя убить! — Она вырвалась и побежала прочь.

Руки Филипа непроизвольно сжались в кулаки. Пробормотав проклятие, он открыл дверь медицинского кабинета.

— Вы сказали ей! — Филип едва сдерживал ярость. — Черт побери, почему вы сказали ей?

— Это получилось случайно. Я не сомневался, что она уже знает. — Мадхен поправил очки. — Прошло уже две недели, и я был уверен, что вы так или иначе обсуждали факт ее беременности. А как еще могла она убедить вас жениться на ней?

— Убедить меня? — Филип едва сдерживал желание наброситься на мерзавца с кулаками. — Я ничего не сказал Дори. Я собирался сделать это в ближайшие дни. Но вы все испортили!

— Мне очень жаль. Уверяю вас, если бы я знал…

— Вы не способны даже на сочувствие, Мадхен, — процедил сквозь зубы Филип. — Убирайтесь вон из Седихана. И не на месяц, а, как минимум, на полгода. — Он повернулся и направился к двери. — Может быть, через полгода я смогу смотреть на вас спокойно. Если смогу…

Когда Филип вошел в спальню, Дори собирала чемодан. Она даже не подняла головы. Девушка успела переодеться в джинсы и желтую кофточку. Платье из багровой парчи было небрежно брошено на кровать.

— Прекрати! — сказал Филип. — Ты никуда не поедешь!

— Не беспокойся, я не возьму с собой твои дорогие подачки! — резко оборвала его Дори. — Я забираю только то, с чем пришла сюда. — Присев на кровать, Дори стала надевать кроссовки.

— Ты никуда не поедешь! — угрюмо повторил Филип. Только сейчас Дори заметила, что он сменил свой белый костюм на брюки для верховой езды и черный свитер.

— Еще как уеду! — Завязав шнурки, Дори встала. — Если ты не разрешишь мне воспользоваться твоим самолетом или твоим автомобилем, я уйду пешком. — Закрыв крышку чемодана, она защелкнула замок. — Или поеду автостопом.

— Я понимаю, что ты расстроена. Но, может быть, все-таки выслушаешь меня? — Филип подошел к Дори. — Не знаю, что именно сказал тебе твой отец, но уверен, что он, как всегда, не выбирал выражений. У него настоящий талант изображать все в самом извращенном виде.

Дори резко повернулась к Филипу. Щеки ее горели лихорадочным румянцем.

— А ему и не надо было ничего изображать. Он просто изложил факты. У меня будет ребенок. Как жаль, что ни один из вас не потрудился сообщить мне об этом раньше.

— На то были свои причины. И если ты успокоишься, я все тебе объясню.

— Я знаю, что это за причины. Ты знал, что я ношу под сердцем твоего ребенка. Поэтому ты не мог позволить мне уехать. Это противоречило бы всем твоим принципам.

— Ты сама не знаешь, что несешь, — грубо перебил ее Филип.

— Разве? — В улыбке Дори было столько горечи, что у Филипа сжалось сердце. — Мне все время казалось, что ты как-то неожиданно переменился. Ты был слишком хорош, чтобы поверить в твою искренность. Но мне так хотелось верить, что я позволила себя убедить. Ты неплохо умеешь убеждать, Филип. Я проглотила твою ложь.

— Но я не лгал тебе! — процедил он сквозь зубы. — Не лгал и не лгу. Я просто не сказал тебе всей правды. Я все время собирался, но боялся, что ты отреагируешь именно так, как ты отреагировала.

— И ты решил укрепить свои позиции, прежде чем открыть мне свой секрет! А тебе не приходило в голову, что я имела право узнать о ребенке, прежде чем выйду за тебя замуж.