Аня и её куклы - Лукас Ольга

К о р о л ь (обращаясь к Королеве и Жене Шута). Ну, королевны мои, чего стоите, прохлаждаетесь? Идите работайте. А то кризис постучится в дверь — а мы не готовы.

Королева берет тряпку, Жена Шута — швабру и начинают подметать и протирать домик.

П р и н ц е с с а (входит в образ). Что сказал Господин директор, когда узнал, что в его дверь может постучаться кризис? (Протягивает Королю воображаемый микрофон.) Ну, что он сказал?

К о р о л ь (поддерживает игру). Никого нет дома. Кризис, go home!

П р и н ц е с с а. Шок! Эта новость взорвет весь мир!

Убегает, лезет к себе на крышу, роется в вещах. Начальница стражи возвращается за свой стол. Король сидит на сундуке, Революционер стоит рядом и записывает его указания. Королева оттирает внешнюю стенку домика. Жена Шута подметает в углу. Садовник подходит к ней, прислоняется спиной к стене.

С а д о в н и к. Сейчас, когда я могу делать что хочу, я ничего не хочу. У меня было столько свежих идей, когда мне запрещали выращивать цветы. А теперь все идеи завяли.

Ж е н а Ш у т а (подметает). А мне все равно. Мне просто все равно.

С а д о в н и к. Может быть, дерзнуть и засадить кактусами городскую стену? Вместо колючей проволоки. А весной они будут цвести и напоминать о том, что даже в самых жестоких сердцах порой скрывается нежность.

Ж е н а Ш у т а (подметает). А мне все равно и все равно.

С а д о в н и к. Или взять да и вырастить подсолнух до самого неба? Подсолнух ведь к солнцу стремится, верно? Значит, надо его получше поливать и подкармливать, и он сам собой вытянется. Главное, не подпускать к нему дворцовую стражу и городских голубей, чтоб не растащили на семечки раньше времени.

Ж е н а Ш у т а (подметает, напевает). Мне так все равно, что просто все равно. (Кружится со шваброй как с воображаемым партнером.)

Садовник совсем загрустил, бредет вдоль домика, не замечая никого.

Король сидит на сундуке, Революционер докладывает.

Р е в о л ю ц и о н е р. Господин директор. По последним исследованиям рынка вся свежая кровь находится в странах третьего мира.

К о р о л ь. А мы в каком мире? (Оглядывается по сторонам.) Должно быть, в минус первом. Дальше.

Р е в о л ю ц и о н е р. У нас появились конкуренты. В Японии наладили производство летающих коней со встроенным холодильником.

К о р о л ь. Это не конкуренты. Это идиоты. Наши летучие кони подлинные, выращенные из подковок… Кстати, что с подковками?

Р е в о л ю ц и о н е р. Народ бунтует. Профсоюз изготовителей подковок требует повышения зарплаты.

К о р о л ь. Твоя работа?

Р е в о л ю ц и о н е р. Клянусь, нет! Они сами! Пока я с ними бился, пробуждал в них все человеческое — ноль реакции. Смотрели как бараны. А стоило только отступиться, как в нашем мрачном средневековье пробудилось гражданское общество.

К о р о л ь. Нормальная эволюция. Что делать будем?

Р е в о л ю ц и о н е р. Собственно, с этого я и начал свой доклад. Еще не во всех странах третьего мира, где находится вся свежая кровь, пробудилось гражданское общество. Я произвел анализ рынка. В Тридвенадцатом королевстве, в Тритридцатьпятом и в Трисороквтором самые выгодные предложения и очень высокий уровень безработицы. Я предлагаю перенести производство туда.

К о р о л ь. С ума сошел? Вспомни велосипед, произведенный в Трипятнадцатом королевстве, который подарили мне на юбилей! Только я на него сел, как он развалился на куски, и я чуть не расшибся. А когда наши мастера собрали его по инструкции — получилась инвалидная коляска! А тут не велосипеды! А летающие кони! Наша гордость! Наша слава! Наша сила! Что про нас знают в большом мире? Что мы летающих коней выращиваем на грядках да с лопухами все никак не можем справиться! Если мы коней про… (Закашлялся.) То можно уже махнуть рукой на лопухи — с ними или без них, а мы долго не протянем!