Срочно нужен гробовщик (Сборник) - Аллингем (Аллингхэм), Марджери (Марджори), Сэйерс Дороти Ли, Тэй Джозефина. (1992)

— Послушайте, — сэра Чарлза вдруг осенило, — вам не кажется странным…

— Кто-то едет, — прервал его Паркер.

Они прислушались. Мотоциклист упорно преодолевал каменистую дорогу на второй скорости. Следом за надрывающим душу ревом мотора появился и он сам — воинственный юноша, вооруженный фотокамерой.

— Боже! — застонал Паркер. — Проклятая пресса!

Однако он любезно принял журналиста, продемонстрировал следы шин и ботинок на влажной глине, а затем предложил пройти к месту, где нашли труп, по дороге кратко изложив потрясенному репортеру версию похищения.

— Инспектор, что вы можете сказать нашим читателям о предполагаемой внешности преступников?

— Один из них, — ответил Паркер, — по виду настоящий денди: носит кепи жуткого розовато-лилового цвета и туфли с узкими носами. Если пометки на обложке журнала имеют смысл, кто-то из двоих должен быть темнокожим. О втором преступнике известно мало. На нем огромные башмаки десятого размера на резиновой подошве.

— Я как раз собирался сказать, — вступил в разговор сэр Чарлз Пиллингтон, — a propos de bottes[88], обращает на себя внимание…

— А вот здесь, — железным голосом продолжал Паркер, — мы нашли тело несчастной мисс Файндлейтер.

Он описал страшную рану, ссадины на руках, позу убитой. Благодарный репортер ловил каждое слово, не забывая щелкать фотоаппаратом. Успел он запечатлеть и всю троицу на фоне можжевельника. Уимзи, Паркер и начальник полиции стояли рядом, причем последний величественно указывал тростью на роковое место.

— А теперь, сынок, — ласково сказал Паркер, — дуй отсюда, и чтоб я никого из вашей братии больше не видел. Ты узнал все что можно, вот и расскажи остальным. Сам понимаешь, у нас тут еще дела есть, хоть и не такие важные, как встреча с прессой.

Тот лучшего и желать не мог. Фактически инспектор предоставил ему исключительное право пользования полученной информацией. Эксклюзивный материал! Мечта современных газетчиков! Уж они-то ценят по достоинству исключительность своих прав, превосходя в этом вопросе даже матрон викторианской эпохи.

Оседлав своего боевого коня, окрыленный юноша с треском исчез. Паркер вежливо спросил:

— Мне показалось, сэр Чарлз, вы собирались что-то сказать по поводу следов?

Но Пиллингтон был оскорблен до глубины души. Да что себе позволяет этот лондонец! Так пренебречь мнением коллеги, усомниться в его благоразумии и проницательности!

— Ничего особенного, — ответил он, — полагаю, мои скромные выводы слишком примитивны для вас.

И до самого дома он хранил гордое молчание.

Дело Мэри Уиттейкер начиналось тихо и незаметно, в одном из уютных уголков Сохо. Случайно подслушанная реплика, частный разговор и никаких свидетелей. Кто мог думать, что финал этой истории разыграется на глазах у всей Англии! В тот же вечер в экстренном выпуске «Ивнинг вьюз» появилась статья, сообщавшая официальную версию совершенного преступления. Ничего лишнего — одни скупые факты. К следующему утру материал растекся по воскресным газетам всех уровней, успев обрасти фотоснимками и новыми леденящими душу подробностями, в том числе и вымышленными. Весть о подлом нападении на двух молодых англичанок, злодейском убийстве одной и не менее злодейском похищении другой прокатилась по стране, подняв бурю ужаса и гнева. Несчастная жертва в руках черномазых негодяев! Что еще могло бы вызвать такой накал страстей, заставить забыть хваленую британскую сдержанность? Даже Уимблдонский турнир отступил на второй план.

Репортеры обрушились на Кроуз-Бич тучей, как саранча. Пустынные некогда холмы у Шелли-Хед напоминали ярмарку: скопище машин, велосипедов, тут и там компании уютно располагались на пикник, стремясь провести классный уик-энд в кровавом и таинственном месте.