Срочно нужен гробовщик (Сборник) - Аллингем (Аллингхэм), Марджери (Марджори), Сэйерс Дороти Ли, Тэй Джозефина. (1992)

— Нет, сэр. Я-то хотел сказать, чист перед Богом и людьми. Я ведь имею честь разговаривать с мистером Кампьеном? Позвольте представиться: Джес Пузо, к вашим услугам в любое время дня и ночи. А это мой отпрыск, Роули-сын.

— Я здесь, отец. — Еще одно лицо появилось в пучке света. Волосы Пузо-младшего были черные как смоль, а выражение лица чуть более встревоженное, все остальное — точная копия отца, более убедительного подтверждения отцовства Кампьену в жизни не доводилось встречать. Два-три раза качнет насос времени, и парочку не различишь.

Все четверо глядели друг на друга в тягостном молчании. В этот раз Кампьен, махнув рукой на учтивость, предпочел не влиять на ход событий.

— Хочу забрать «Куин Мери» отсюда, — неожиданно проговорил мистер Пузо-старший. — Мы снимаем этот подвал, сэр. И я держал его здесь месяц или около того, мастерская-то у нас забита. А сегодня решил все-таки перенести домой. Не хочется осложнений из-за пустяков. Тут теперь и полиция, да и вообще… Так оно будет лучше. Надеюсь, вы меня понимаете, будучи джентльменом и не новичком в этих делах.

— Выглядит великолепно, — заметил осторожно Кампьен.

— Это верно, сэр, — просиял Джес. — Художественная работа. Один из наших лучших гробов. Мы его называем между собой «Куин Мери». Без преувеличения скажу, любой джентльмен, если, конечно, он настоящий джентльмен, был бы счастлив и горд лежать в таком благолепии. Все равно что путешествовать в собственном рыдване. Я всегда говорю тем, кто ко мне обращается: это ваша последняя обязанность на земле и выполнить ее надо наилучшим образом.

Он разливался соловьем, и его голубые глазки при этом невинно светились.

— Очень жаль, что такой у нас непросвещенный народ, — продолжал он. — Вы думаете, соседи с удовольствием бы смотрели, как мы несем это сокровище на ту сторону улицы? Как бы не так, им это очень не понравится. Они будут травмированы. Вот и приходится тащить его ночью, когда никто не видит.

Кампьен начал поеживаться.

— Однако же, человек, чье имя на бронзовой пластинке, был о ваших гробах иного мнения, — сказал он. Ночной холод мало располагал к любезностям.

Маленькие глазки не изменили выражения, но розовые щеки стали почти пунцовыми, а маленький безобразный рот скривился в печальной доверительной улыбке.

— Так вы ее заметили? — произнес он. — Пойман с поличным и должен это признать. Да, пойман. Он прочитал надпись на нашей табличке, сынок. С мистером Кампьеном держи ухо востро. Мне бы не мешало об этом догадаться, слушая рассказы твоего дяди Мейджерса о своем хозяине.

Мысль, что мистер Лагг мог быть чьим-нибудь дядюшкой, сама по себе была достаточно неприятна, но комплимент Пузо, сопровождаемый фальшивым подмигиванием, был сто крат омерзительней. И Кампьен промолчал, ожидая, что будет дальше.

Гробовщик затянул молчание несколько дольше, чем полагалось бы. Наконец из его груди вырвался вздох.

— Тщеславие, — высокопарно произнес он. — Все тщеславие. Вы удивитесь, сколько раз я слышал в церкви о вреде этой страсти. Но это не пошло мне впрок. Вот откуда эта табличка, мистер Кампьен. Да, Джес Пузо оказался человеком тщеславным.

Мистер Кампьен удивился, не поверил. И опять промолчал. Мисс Роупер хотела было вставить словцо в защиту Пузо, но он предупреждающе сжал ее локоть.

— Придется поведать вам эту печальную историю, — наконец сдался гробовщик. — В этом доме многие годы жил джентльмен, к которому мы с моим мальчиком питали искреннюю привязанность. Так ведь, Роули-сынок?

— По твоему слову, — веско произнес младший Пузо, но в глазах у него мелькнуло любопытство: что еще отец скажет.

— Мистер Эдвард Палинод, — любовно выговорил каждое слово Джес. — Какое прекрасное имя для надгробного камня! Да и сложение не подкачало. Смахивал на меня. Крупный, широкий в плечах. Такие отлично в гробу смотрятся.

Ясные глаза гробовщика созерцали Кампьена скорее оценивающе, чем испытующе.