Субмарины-самоубийцы - Ютака Ёкота (2005)

17 ноября радиограммы принесли добрые вести субмаринам «1–36» и «1–47». Накануне высотный самолет-разведчик с базы Трук доставил сообщение о пребывании вражеских кораблей на атолле Улити. Неприятельский флот находился во внутренней лагуне атолла и, собравшись в три труппы, стоял на якорях. «Севернее находятся примерно 30 кораблей, в том числе 3 линкора, – гласило сообщение. – В центре лагуны стоят на якорях около 100 транспортов и вспомогательных судов. Южнее них располагаются примерно 50 боевых кораблей. Предположительно представляют собой силы вторжения. В составе имеются линкоры и авианосцы».

– Неудачно! – прокомментировал известия Нисина, когда капитан Орита прочитал ему сообщение. – Такое количество кораблей, около двухсот, а у нас всего только восемь «кайтэнов» для атаки. Какой шанс упускаем!

Но имелись вполне веские причины, по которым к атоллу Улити были посланы только две подводные лодки: это было все, что мог выделить для операции 6-й флот. Япония вступила в войну с мощным подводным флотом, который значительно уменьшился количественно благодаря великолепной тактике и технике американцев. Они с самого начала войны уделяли основное внимание именно подводным лодкам и борьбе с ними, а между тем в Японии 6-й флот практически пребывал на положении Золушки. Кроме того, наши субмарины никогда не применялись «стаями», подобно германским или американским, поэтому наш подводный флот и понес такие потери, теряя субмарины одну за другой.

18 ноября, находясь всего лишь в 50 милях от атолла Улити, капитан Орита поднял субмарину на поверхность, чтобы в последний раз проверить «кайтэны». Все четыре торпеды оказались во вполне рабочем состоянии. Около полудня следующего дня он на своей подводной лодке уже осторожно приближался к атоллу, держась всего в миле от южного входа в его лагуну. В полночь, когда луна скрылась за тучами, водители «кайтэнов» начали последние приготовления. Они упаковали свою запасную форму и мелкие личные вещи, а также написанные в последний момент письма. Лейтенант Нисина и остальные вручили капитану Орите свои завещания, после чего все четверо повязали вокруг голов белые хатимаки. Их надевают, чтобы символизировать непреклонность намерений. Как утверждает традиция, впервые такие головные повязки были надеты знаменитыми сорока семью ронинами много столетий тому назад. Каждый день в представлениях театра Кабуки в том или другом уголке Японии изображают часть героической эпопеи этих людей. Все сорок семь были самураями, владыка которых обманом был вынужден обнажить свой меч против трусливого соперника во дворе дворца сёгуна в Эдо.[11] Столь тяжкое оскорбление можно было искупить лишь смертью, поэтому князю-даймё сорока семи самураев пришлось покончить с собой обрядом сэппуку. Таким образом, все сорок семь в одночасье стали ронинами, то есть самураями без хозяина. Но они приняли решение отомстить за смерть своего господина, какое бы время ни потребовалось для свершения мести. Чтобы осуществить это, они разъехались по стране и постарались вести образ жизни как можно более далекий от образа жизни благородного воина. Один из них намеренно стал пьяницей и добился у окружающих репутации бесполезного человека. Другой продал своих дочерей – то есть совершил самый позорный для самурая поступок. Жертвы, на которые пошли эти люди, стали источником сюжетов для бесчисленного множества японских драматургов, писателей, поэтов, уличных рассказчиков и, уже гораздо позже, телевизионных продюсеров.