Божественный ветер - Рикихэй Иногути, Тадаси Накадзима (2005)

Мы поспешили на аэродром Николс и увидели истребитель Зеро, который отбуксировали на бетонную дорожку. Авиамеханики возились с двигателем, рокот которого выдавал неполадки. Я приказал заменить свечу зажигания. Когда это сделали, капитан Ямамото взобрался на сиденье позади пилота. Я занял место в кабине и запустил двигатель. Мне не очень понравилось, как он работал, но ночь быстро приближалась, и, в конце концов, полет до Мабалаката занимал всего лишь двадцать минут. Я решил, что нам удастся совершить полет, и поднял самолет в воздух, не придавая значения неполадкам двигателя. Это был глупый поступок, и вскоре я понес за него наказание.

Как только мы поднялись в воздух, я попытался убрать шасси, однако обнаружил, что рычаг управления заклинило. Капитан Ямамото старался мне помочь со своего места, но тщетно. Нам пришлось лететь с выпущенным шасси. Это значительно убавляло скорость, но ничего нельзя было сделать. Я сделал круг над аэродромом Николс и направился на север. Когда мы пересекали Манильский залив, высотомер показывал 400 метров. Затем я почуял запах бензина!

Наличие паров бензина в самолете крайне опасно. Это признак утечки бензина, способной в любой момент вызвать пожар. Как раз в то время, когда я подумал о возможности такого несчастья и о том, что предпринять, внезапно заглох двигатель. Времени не было даже удивиться. Я включил ручной топливный насос и взглянул на манометр. Я перебрал все переключатели, перепробовал все, но двигатель продолжал бездействовать.

Мы не могли ни вернуть самолет на аэродром Николс, ни сесть на каком-нибудь другом аэродроме. Я перебрал в мозгу все варианты посадки. Можно было либо сесть на поверхность моря, либо на посевы риса. С убранным шасси безопаснее было бы сесть на поверхности Манильского залива, но оно оставалось выпущенным. Если бы мы плюхнулись в воду, я, пожалуй, мог бы выбраться из кабины, однако капитан Ямамото, зажатый в задней части фюзеляжа, не успел бы покинуть самолет.

Как только заглох мотор, я сделал вираж резко вправо и стал пикировать на землю. В поле зрения попала дорога, тянувшаяся внизу вдоль правого берега Манильского залива. Если бы я попытался сесть на дорогу, а самолет развернулся влево, мы могли упасть в море и у капитана Ямамото не было бы шанса выжить. Я решил садиться на посевы риса.

Чтобы не дать самолету застрять в грязи, я внимательно следил за скоростью. В то же время я попытался ослабить крепления моего сиденья, чтобы капитан смог легко покинуть самолет в случае пожара при посадке. Мне удалось вытащить правое крепление, но снятию левого препятствовал мой вес. Видимо, это обстоятельство послужило на пользу, потому что при ослабленном креплении сиденье расшаталось бы и помешало мне управлять самолетом.

Мы быстро теряли высоту, едва не задевая крыши построек, разбросанных в окрестностях Манилы. Совсем близко я увидел рисовое поле, затем последовал чудовищный грохот, с которым самолет плюхнулся на него, подняв фонтаны грязной воды. Чудесным образом мы не перевернулись и избежали пожара в самолете. В момент столкновения с землей стойки шасси сломались, и самолет проскользил метров 20, пока не остановился. Это была счастливая посадка.

Я быстро выдернул оставшееся крепление, удалил сиденье и помог капитану Ямамото выбраться из самолета. Во время крушения капитан повредил левую лодыжку, я же отделался всего лишь несколькими царапинами на лице. Мы с трудом выбрались на ближайшую дорогу и остановили проезжавший армейский грузовик, который довез нас, похожих на двух замызганных крыс из канализации, до штаба.