Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго (2011)

В ночь на 28 августа 1939 года, за несколько дней до начала войны радист по имени Гейнц Валенти, голубоглазый, с мальчишеским лицом, сидел за коротковолновой рацией в одной из двадцати звукоизолированных кабин в бетонированном подземном радиоцентре. Каждый из радистов прослушивал свою частоту в ожидании сообщений от многочисленных агентов абвера, разбросанных по всей Западной Европе.

На поверхности центр выглядел как обычное поместье в Вольдорфе, тенистом городке, примыкающем к городской черте северного Гамбурга. Это было построенное майором Вернером Траутманном, напичканное электроникой чудо техники, служившее для поддержания радиосвязи с агентами абвера, снабженными Klamotten (хлам), как на абверовском жаргоне назывались портативные приемопередатчики «Телефункен», внедренные в практику адмиралом Канарисом. Уже две недели радисты скучали в подземном бункере особняка, купленного абвером для радиокоммуникаций тогда, когда стало ясно, что атмосферные условия в районе Берлина не обеспечивают надежного приема. Два огромных бункера были сооружены для защиты радистов на случай нападения или бомбежки. Как только Канарис объявил по абверу боевую готовность, все радисты перебрались под землю, где и оставались вплоть до того весеннего дня 1945 года, когда английские войска заняли Вольдорф и выкурили их оттуда.

Радист Валенти был одним из асов подразделения майора Траутманна, у всех операторов которого в дополнение к мастерству было еще и шестое чувство при работе на аппаратуре. Они безошибочно узнавали «почерк» агента и могли по манере работы сразу отличить одного от другого. В случае, если бы кто-то попытался выйти на связь под видом какого-либо из агентов, они наверняка бы обнаружили подмену.

Валенти было поручено установить связь с А-3504. Он ждал на указанной частоте с полуночи, стараясь услышать знакомые точки и тире, слагавшиеся в позывные. Ночной эфир был чистым и прозрачным, наполненным какими-то порой загадочными звуками. Немцы передавали директивы, вводящие чрезвычайное положение, или беседовали с невидимыми партнерами, которых знали только по кодовым номерам или кличкам. Впервые радиосвязь столь широко использовалась в разведке. В эфире царило столпотворение, предвещавшее войну, наполняя тех из нас, кто перехватывал разговоры, тревогой и недобрыми предчувствиями[58].

Где-то далеко звучали сигналы морзянки, еле слышные точки и тире. По-видимому, какое-то рыболовное судно пыталось связаться с ДАН, мощной германской радиостанцией в Нордейке. Звучала обычная какофония звуков, сигналы налагались и перебивали друг друга. Одно сообщение смешивалось с другим.

Ровно в 4.30 утра 28 августа Валенти вдруг узнал знакомый почерк агента, которого он обучал в течение долгих изматывающих уроков (поскольку агент был крайне нетерпеливым и раздражительным учеником). Это был короткий, снова и снова повторяющийся сигнал, означавший, что агент пытался установить связь с Вольдорфом: его позывной и две трехбуквенные группы – ALB… SSD… QRV, означавшие, что агент с кодовым номером ALB готов передать особо срочное сообщение. Само кодированное сообщение, которое удалось разобрать, состояло из пятизначных групп: CCHRI JAZTP GHIJN APXZF TSOEN MOPRN AHFTZ XZGNL EOSPR UNKPS XZYWN. Затем следовала незашифрованная фраза по-английски: «До связи завтра».

Валенти вырвал из блокнота листок с записью, помчался в кабину прямой связи с гамбургским управлением абвера на Зофиентеррасе и сообщил своему абоненту:

– Ваш парень вышел на связь. Я получил сообщение.

– Что там? – спросил капитан Риттер, с нетерпением ожидавший донесения от А-3504.

– Пока не знаю, герр капитан. Я еще не расшифровал его.

– Позвоните мне сразу же, как сделаете это.

Ничем не примечательный передатчик, с которого пришла радиограмма, был тем не менее весьма заметным. Это был единственный передатчик абвера в Англии.