Путь Чёрной молнии - Теущаков Александр Александрович

«Вот еще одна головная боль — Дронов. Вор в законе, — размышлял Ефремов, — пока я сделал все необходимое, чтобы он содержался в ШИЗО. Ну, упрячем мы его в ПКТ, а что толку? Он все равно контролирует зону из ШИЗО. По определению зона считается красной, и вору в законе путь сюда заказан, ему здесь ловить нечего, но кто их разберет теперь этих воров. Каждый десяток лет меняются правила игры, многие зоны уже не могут принимать воров в законе, в основной массе лагеря отмечены красным цветом, где уже давно процветает актив, разные секции внутреннего порядка из числа осужденных. Казалось бы, зайдет вор в зону и, судя по обстановке, нужно поднимать бунт, менять верхушку из числа заключенных, избавляться от актива. Как говорят у зэков: «Перекрасить зону в черный цвет». Я не позволю даже близко подойти блатным к этой цели, даже если возникнет угроза полного неповиновения, я предприму все меры воздействия на вора Дронова.

Не так давно мою идею создать «прессхату» для ломки (ломать убеждения, во втором случае — отход от наркотиков). блатных, отверг начальник колонии Серебров, он — перестраховщик и слушает в основном своего заместителя Кузнецова, который и отсоветовал начальника создать такую камеру. Они оба боятся, что блатные забросают жалобами УИТУ и прокурора по надзору, и потому потворствуют заключенным. А ведь смысл всего шел к тому, чтобы отрицательно настроенных заключенных сажать в камеру к опущенным и тем самым марать их. Костяк заключенных в такой камере должен состоять из бывших блатных, которых по тем или иным причинам «опустили» авторитеты. Таким способом можно «перевести» в колонии всю эту «блатную масть» и поможет мне в этом сам Романов. Времена конечно уже не те, что были раньше, когда авторитетный зэк мог замутить воду среди блатных и отрицательных осужденных, тем более это не периферийные лагеря, а зоны находящиеся в черте большого города, где хорошо развита инфраструктура и система ИТУ имеет специально обученные подразделения военных. Не дай Бог, конечно, но случись волнения, которые могут перерасти в полное неподчинение администрации, то бишь зэковский бунт, мигом можно успокоить бунтовщиков, а стрелять — не стрелять — это уже не нам решать, а Москве.

Дронов осел в нашей колонии, я даже чую, что здесь что-то готовится. Я уже сколько рапортов писал, и начальнику колонии, и начальнику РиОР, чтобы решался вопрос о срочном этапировании Дронова. Но решает это управление, а там почему-то медлят, не захочешь, а подумаешь, специально они, что ли резину тянут, нам здесь на местах виднее, но наши молитвы видимо не в уши управленцам».

Еще одна идея, возникшая у главного опера зоны, не давала ему покоя — это замена всех блатных авторитетов своими людьми. Ему необходимо иметь двадцать Романовых, которые будут работать на него и выполнять сложные поручения. Смысл сходился к тому, чтобы все сборы, производимые блатными по отрядам, контролировались оперчастью и внушительный процент оседал в кармане Ефремова. Если ему удастся выстроить в зоне именно такую цепочку, то скоро он будет контролировать весь общак колонии.