Путь Чёрной молнии - Теущаков Александр Александрович

Поговорив еще немного, они присоединились к остальным. Дело шло к отбою, и пацаны стали расходиться по отрядам. Сашка шел в барак в приподнятом настроении, ему казалось, что он выполняет какую-то нужную, полезную миссию, и его душа переполнялась гордостью. В отряде он подошел к Пархатому и, не спрашивая разрешения, сел напротив его на койку.

— Тебе привет от Дрона, а к привету он просил передать: с Матвеевской семьи деньги не брать, завтра вор сам будет разбираться.

— А откуда Дрон об этом знает? — нахмурился Пархатый.

— Я просил его об этом, — спокойно сказал Сашка.

— Ты что ж, падла, через меня прыгаешь!

— Закрой рот, а за падлу ответишь.

— Да хоть сейчас, — и Пархатый соскочил с постели.

Быки плотно обступили Воробьева вокруг.

— Слушайте пацаны, я только передал просьбу Дрона, если вы сейчас затеете битву, то будете отвечать перед всей братвой зоны за оскорбление посла.

Сашка состроил ухмылочку и, спокойно развернувшись, направился в свой в проход. Пархатовские расступились и с ненавистью посмотрели ему вслед.

Зеля и Глазун ждали друга с нетерпением. Пельмень уже два раза ходил подогревать чай.

— Пацаны, все путем, Дрон запретил Пархатому и Равилю с мужиков деньги снимать, — у Сашки еще не выветрился хмель из головы и он, прибывая в эйфории, решил выложить им сногсшибательную новость. Но перед, тем как сказать, хитро прищурился и спросил:

— Вы как к Равилю относитесь?

У всех на лицах образовался знак вопроса.

— Ты что Санек, мы вот только что с ним бились. Это ты к чему сейчас спросил?

— Завтра с Равелинским все будет кончено. Но об этом молчок!

— Сань, ты часом не бухой? — спросил его Зеля.

— Немного есть, но это не меняет серьезного заявления — Равилю копец! Вы помалкивайте, если кто-то из вас преждевременно проговорится, будет конфуз.

— Да ты чё Санек, могила!

На лицах пацанов засияла улыбка. Все прекрасно понимали, что ужиться в одном отряде с Равилем невозможно — это такая мразь, от которой жди подлости в любой момент, и потому радостная новость вселила в них надежду на спокойное будущее.

Сашка махнул рукой, подзывая Матвея, он уже давно наблюдал за ним и ждал, когда же Воробей обратит на него внимание.

— Матвей, буграм завтра деньги не отдавайте, будет разборка, я сам их об этом предупрежу. Пархатый и Равиль от вас отстанут, так решил Дрон. Ну вот, а ты все переживал, да масло гонял в голове, как выкрутиться: видишь, все и решилось.

— Сань, даже и не знаю, как тебя отблагодарить, я уже какую ночь не сплю, как со свиданки вышел, так пребываю на измене, тут блоть давит, там бугры, хоть за арматуру хватайся.

— Да ладно Матвей, думаю, до этого не дойдет дело, но если понадобится твоя помощь в укрощении бугров, ты уж не откажи.

— Сань, да какой базар, мы с мужиками их готовы хоть сейчас под молотки пустить, да сам понимаешь, за них вся блоть отрядная встанет. Крысы, пристибаи вонючие, — выругался Матвей.

— А мы с пацанами — выходит тоже, вроде блатных? Как бы вопросом проверял Сашка Матвея.

— Воробей, надо людьми оставаться, мы все здесь по сути равны, почему ты в отличие от них не собираешь дать с мужиков, и при этом не прикрываешься общаком, а они: где кулаками, где подлянками собирают в общак, у нас терпение почти на исходе. Мне больше некому сказать такие вещи. Мы с мужиками присматриваемся с первого дня твоего появления в отряде. Хоть ты и молодой, но за себя постоял, за нас просишь перед вором, ведь не боишься же? А эти шакалы.

Сашка понял, кого он называл шакалами.

— Сань, не лез бы ты в этот гадюшник, оставайся мужиком, тебя и так будут уважать, а блатные сожрут тебя.

— Подавятся, — решительно заявил Сашка.

— Может кто-то и подавится, только не Пархатый с Равилем.